Мансуров не спускал глаз с Бемма:
- А агроном Нейман из Ферганы, советский работник? А? Припоминаете противную нищенскую чайхану?.. Соленую воду в чайниках... Тепловатую... Противную...
- Да, - поморщился Мориц Бемм.
- Идиллическая картина, - вспоминал Мансуров. - Идут бои с басмачами. Из гарнизона в гарнизон можно ездить только с оказиями. Осады. Стрельба. С пленных басмачи кожу снимают. А кишечные комиссионеры и агрономы запросто разъезжают себе по горячей земле и в ус не дуют. Капиталистам деньгу зашибают. Умилительная картинка. Особенно в свете вашего замечания по поводу слепоты.
- А что еще можно сказать? - пожал плечами Бемм.
Мансурову ужасно хотелось сбить спесь с этого обнаглевшего, чувствовавшего себя в полной безопасности молодчика:
- У нас тогда стоял выбор: или к стенке, или катитесь на все четыре стороны. И, поверьте, вы, господин Бемм, стояли гораздо ближе к стенке, чем думаете. Потом, когда подошло время, наши занялись такими, как вы, путешественниками.
- И вы знали, что потом случилось с... - Бемм криво усмехнулся, с... гражданином Нейманом?
- Я лично не занимался вашим братом, но, сами понимаете, пришлось публику рассортировать. Предателей настигло возмездие, всех, кто делал дела-делишки под вывесками пивника "Вогау", мануфактуры "Цинделя", швейных машин "Зингер", кишечника Дюршмидта, фабрики гигроскопической ваты "Братья Крафт", часы и инструменты "Захо"... Да, кстати, герр Бемм, представители Прохоровской мануфактуры держали в Ташкенте приказчиком, вернее, представителем некоего Бемма. Не родственник вам? Или не вы ли сами? Я-то знал их семью. На лето все они от нашей жары уезжали нах фатерландер в Ганновер. - Мориц Бемм не отвечал, и Мансуров продолжал: - Вы, наверное, помните: в Коканде были некие Мюллер и Герс - тоже торговые представители. А еще председатель Кокандского биржевого комитета Кнабе. Да, да, хлопковый ферганский король Каландаров, бухарский еврей, держал того Герса, германского подданного, своим доверенным. Герсы, Дюршмидты, Мооры, Сименсы, Цуккерты и многие другие жили в Ташкенте, Самарканде, Ашхабаде, Коканде. Торговали машинами, кишками, хлопком, шелком, озокеритом, часами, картинками парижского жанра, наживали капиталы, ели хлеб народа, а когда наступил момент, воткнули нож в спину революции! Вы спрашиваете, знаю ли я, что сталось с... Нейманом... Беммом, который получил образование и взращен в России, а затем... воткнул нож в спину матери-родине... Не знаю. То есть не знал до сегодняшнего дня. Знаю только одно - он был предателем и заслужил участь предателя.
- Знаете... Меня вы задеваете очень мало. У нас своя точка зрения. Германии и только Германии принадлежит преимущественное право культивирования стран Востока, - заговорил Мориц Бемм. - Почти столетие мы, немцы, тратим силы на внутренне сгнивший Восток, пытаемся мирным путем внедрить в среду дикарей передовую культуру. И кто только не мешал нам выполнять великую миссию белого человека! Столько десятилетий мы делали опыты. Германия делала ошибку за ошибкой. Вместо того чтобы бросить все силы на Восток, Бисмарк, Мольтке, Вильгельм вдруг полезли в Африку, в Южную Америку. Нет, Дранг нах Остен! Только нах Остен! Я исколесил весь Восток - отличные почвы, фантастически плодородные районы, климат, вода, гавани Персидского залива. Все сулит процветание германцам. Бог, более чем какой-либо другой народ, наделил нас, германцев, призванием исследовать земли Востока. Что сейчас Восток! Скопище варварских орд. Местные народы слабые, изнеженные, вырождающиеся. Пример - ваши беглецы эмигранты. Что с ними сделали здесь чистокровные арийцы? Завоевали, выгнали с земли, превратили в рабов. Да и сами пуштуны-арийцы дикари. Еще Мольтке говорил: "Туземцев поглощают, ассимилируют, а не возятся с ними".