Шея его была сломана и казалось, что он обернулся посмотреть в глаза судьбе.
Белариус пробормотал короткую молитву, а потом забрал у мертвеца короткий тяжелый лук и пучок неоперенных стрел. Он приободрился, и Йама спросил, умеет ли он пользоваться луком.
- Насилие мне отвратительно.
- Но вы хотите спасти своих клиентов?
- Большая часть их уже мертва, - мрачно проговорил Белариус. - Пойду дам помазание этому несчастному.
Йама оставил священника вместе с мертвецом, а сам стал осматривать площадку вдоль края обрыва. Несмотря на усталость, он чувствовал в голове особую ясность, а в теле легкость, рожденную смесью адреналина и гнева. Пусть это экзамен, но ведь от него зависит жизнь женщин! Это важнее, чем угодить префекту Корину или доказать самому себе, что он достоин своих героических планов.
На самом краю пропасти он увидел большой круглый камень. Он доходил Йаме до пояса и глубоко засел в почве, но, когда Йама уперся в него спиной, камень немного подался. Он позвал Белариуса, но священник как будто молился, склонившись над мертвым, и либо не понимал, либо не хотел понять, он не встал даже, когда Йама потянул его за руку. Йама зарычал от бессилия, вернулся к булыжнику и стал своим столовым ножом подкапывать песчаную почву у его основания. Копая, он вскоре наткнулся на какой-то металл. Маленький ножик дрогнул в его руке, и когда Йама его вытащил, то увидел, что кончик лезвия ровно отрезан. Он нашел машину.
Йама встал на колени и зашептал, обращаясь к ней, чтобы она к нему вышла. Он делал это скорее по привычке, чем рассчитывая на успех, и очень удивился, когда земля у его коленей зашевелилась, и на поверхность, как выпущенная из пальцев арбузная косточка, выскочила машина. Она закружилась в воздухе перед лицом Йамы - блестящий серебристый овал, который поместился бы у Йамы в ладони, рискни он до нее дотронуться. Она казалась сразу и жидкой, и металлической, как большая капля ртути. Блики света играли на ее поверхности. Она издавала сильный запах озона и едва различимое потрескивание.
Йама медленно заговорил, тщательно формулируя слова в мозгу и четко артикулируя их губами, точно так же, как делал, инструктируя сторожевых псов в замке эдила.
- Мне нужно, чтобы эта часть обрыва обвалилась.
Помоги мне.
Машина упала на землю и стала закапываться, быстро скрываясь из виду, а на этом месте ударил серый фонтанчик пыли и камешков. Йама присел на корточки, не смея дышать; он ждал достаточно долго, но вроде бы ничего не происходило. Он снова начал подкапываться под огромный валун, но тут пришел Белариус.
Священник вырвал с корнем несколько креозотовых кустов. Он сказал:
- Мы их подожжем и бросим на этих негодяев.
- Помогите мне с этим валуном.
Белариус покачал головой, присел у обрыва и стал связывать кусты полоской ткани, оторванной от остатков его мантии.
- Если вы зажжете эти кусты, то сами превратитесь в цель, прокомментировал Йама.
- У тебя, наверное, есть в ранце огниво.
- Да, но...
Внизу в каньоне заржали лошади. Йама нагнулся над обрывом и увидел, что лошади мечутся из одного конца загона в другой. Сбившись в кучу, тряся головами и махая хвостами, они неслись, как волна, гонимая сильным ветром. Сначала Йама решил, что их потревожил префект Корин, но потом он увидел, как что-то белое повисло вверх ногами на шее черной кобылы в самой середине взбесившегося стада. Вампир отыскал бандитов. К лошадям уже бежали люди, нелепо загребая ногами и спотыкаясь. Впереди них двигались длинные кривые тени, так как костер оставался у них за спиной. Йама всем телом налег на валун, понимая, что лучшего шанса ему не дождаться.
Земля разъехалась у него под ногами и, потеряв опору, Йама упал на спину, стукнувшись затылком о камень.