«Ночной базар? Звучит привлекательно», – подумала Ару.
– Если, конечно, мы выживем, добывая первый ключ, – заметила Мини.
Эта мысль казалась менее привлекательной.
Мини оглянулась по сторонам.
– Если это то место, куда нас привела карта Урваши, первый ключ должен быть где-то здесь. Но кому пришла в голову мысль прятать его от Царства Мёртвых в торговом центре?
Они осмотрели парковку. Рядом были забегаловка с готовой китайской едой и прачечная, а ещё «Старбакс» с отвалившимися буквами на вывеске, из-за чего надпись читалась так: «Ста б с».
Ару перевела взгляд на вывеску, которая горела ярче остальных:
Салонкрасоты
У нас вы станете яркими и будете полыхать огнём!
Чем дольше Ару всматривалась в неё, тем отчетливее становилось изображение первого ключа на руке. Мини стояла рядом и перебирала пальцами.
– Твоя карта тоже горит ярче? Может, она работает как самонаводящееся устройство? – предположила Мини, нажимая на «росток юности» на запястье.
– Есть только один способ проверить, – сказала Ару. – Зайти внутрь.
Мини громко сглотнула, но кивнула, и они направились к салону.
Витрина была украшена огоньками. Она походила на хеллоуинский магазин, работающий круглый год: несколько одиноких украшений в виде привидений на окне и подгнившая тыква у входа. Визжащие женские маски свешивались с крыши. Их вытянутые лица и провалы вместо ртов напомнили Ару картину Эдварда Мунка, которую учитель рисования как-то показывал им в классе.
– Это место какое-то неправильное, – поморщилась Мини, придвигаясь поближе к Ару. – А запах чувствуешь?
Она чувствовала. Резкий, едкий, как от перегретой резины или жжёных листьев. Ару наморщила нос и прикрыла лицо рукавом.
– Запах такой, как будто что-то сгорело, – сказала она. – Или… кто-то.
Мини сложила ладони как окуляры бинокля и прижалась к двери.
– Я ничего не вижу, – прошептала она.
Дверь оказалась зеркальной. Ару стало интересно, двустороннее ли там зеркало, могут ли люди с той стороны видеть их в то время, как они видят только своё отражение. Ару узнала про такие при печальных обстоятельствах. Две недели назад она смотрелась в зеркальную дверь учительской, разглядывая, что же там у неё в носу.
С другой стороны послышалось тихое покашливание, а потом голос учителя произнес:
– Дорогая, у тебя нет козявок, поверь. Мне отсюда прекрасно видно.
Никогда раньше Ару не чувствовала себя так унизительно.
Сейчас речь об унижении не шла. Но странный холодок пробегал вверх-вниз по её спине. Воздух хрустел и потрескивал, как поленья в костре. Волосы на затылке встали дыбом.
Из кармана пижамы заструился яркий свет: сверкал мячик для пинг-понга.
На двери было выгравировано:
Мадам Бэ, асура, парикмахер.
Ару было знакомо это имя. Но откуда?
– Буу, когда мы откроем дверь, ты не сможешь вести себя, ну… как обычно? – спросила она.
– И что это значит? – резко произнес тот.
– Ты должен вести себя как голубь, иначе ты нас выдашь.
– Вы хотите, чтобы я остался снаружи?
– Я не буду плотно закрывать дверь, – сказала Мини. Она вытащила из рюкзака кусочек печенья, раскрошила его и бросила на землю. – Давай ешь, птичка!
– Я… НЕ… ЕМ… С… ЗЕМЛИ! – отрывисто произнес Буу.
Горький запах дыма проникал в ноздри Ару.
– Нам всё равно, – прошептала она в ответ. – Оставайся здесь и будь хорошим голубем, пока мы исследуем, что там внутри.
Когда Ару открыла дверь, раздался звон колокольчика.
Девочки скользнули внутрь. Мини оставила дверь приоткрытой, и Ару видела, как один крошечный, как бусинка, голубиный глаз следит за ними через щель.
Комната была выполнена в ярких лазурных тонах. Ару осторожно дотронулась до стены и почувствовала, какая она твёрдая и холодная, как будто сделана из драгоценного камня.
Пол и потолок были выложены зеркальными панелями. Лицом к стенам располагались большие уютные кресла. Но вместо зеркал перед креслами висели портреты, с которых на Ару и Мини смотрели красивые женщины. И они почему-то совсем не выглядели счастливыми.
Они замерли в безмолвном крике, так же как маски на крыше.
Ряд салонных кресел казался бесконечным. Должно быть, там было около семидесяти портретов визжащих женщин.
– Нет, нет, нет, – проговорила Мини. – Всё это очень неправильно.
Конец ознакомительного фрагмента.