Я читала в газете отца материал об этом. Заголовок «Полный писец».
Пришельцы-экологи стали приставать с вопросом: «Курятины хочется?.. Так себе, нет… Вызывает отвращение? Хочется? Нет? Коротко отвечайте!»
И совали в лицо перечницу – диктофон. Совали каждому. Люди морщились. Молчали. Терпели.
Братец же мой, Мишка, поёрзав на полке, не выдержал:
– Хоц-ца! Всего. Курицу. Павлина. Страусовую ногу.
Девушка позеленела, и, кажется, обрадовалась. Она, оправив кроваво красные плавники, вынула из сумочки палочку. Я знала, что это – глушитель воли.
Экологи выполняли свой план. Они решили, как отрубили, высадить Мишу на ближайшей станции.
– Что делать? Что делать? – кажется, эти слова слетели с моих губ.
Наш Филимон откликнулся:
– Кто виноват? Кто виноват?.. Герцен. Чернышевский.
ФИЛЯ
Филя раскрыл свой клетчатый чемодан и зачерпнул оттуда довольно большую порцию грецких орехов.
Он протянул это экологам:
– «Белка песенки поёт, да орешки все грызет», – и старорежимно присовокупил. – Угощайтесь, господа хорошие!
Странно. Все странно. Как будто волшебство свершилось. Лицо у размалеванной экологини приняло прежний цвет. И никто из них не спросил: «Откуда орехи?» Хотя орехи, как и куры, были запрещены. Их ядра были похожи на человеческий мозг. И, по мнению ученых, несли вредную информацию.
Экологи рассовали орехи по своим карманам и молча удалились.
В вагоне стало тихо. Даже Мишка умолк.
Я развернула разговорник блатной речи. Специально взяла, чтобы поднатореть. Куда ведь едем? В медвежий угол. Прочитала первую фразу: «По фене ботаешь». Это все равно что «Ду ю спик инглишь». И пошло-поехало. Увлекло! Малина – воровское сообщество, хаза, ксива, краля, мля, маслина – пуля, музЫка – речь, музыка. Ударение на предпоследнем слоге. Кстати, Маза – это по фене – везенье, крупный куш.
Я все это зачитала своему народу: Филимону Васильевичу и Михаилу.
Мишка достал из своего рюкзака конфетку «Белку с ореховым фрикэкэ» и подал мне.
Я потыкала пальцем в брошюру:
– Вот оно откуда названьице, клады. Верхняя Маза, Нижняя Маза. Картежники там жили. Или живут.
Мишка откликнулся:
– Средняя Маза. Нет таковой.
Мишка с Филимоном дружелюбно резались в карты. В подкидного.
Робот пожаловался – логика ему мешает выиграть. Она не дает совершить ошибку. А ошибки – это главное, что толкает игру. И в жизни так. Чаще ошибаешься – интереснее живешь.
Брат играл во взрослого.
Их философскую беседу прервал горячий спор в соседнем отсеке. Там, думается, кроссворд разгадывали. Шумно спорили на тему, как называются конечности у обезьян: руки или лапы. Визгливый голос доказывал: «У всех животных – лапы, не важно, кто от кого произошел». Бас бухал: «Так у них лапы в руки превратились. Эволюция. Дарвин».
Голоса кипели. Визг побеждал.
Их разнял кондуктор, спешащий со стаканами чая и связкой цветастых газет.
Я купила у него газету «Изнаночка». Зачем вытянула из пачки? Сама не знаю. Продавец понравился.
Я развернула газету и сразу же наткнулась на статью о городе, в который мы едем.
Кто-то нас явно вел. Сопровождал. И подталкивал.
Даааа! Полтергейста в том городе до фига и больше. Еще до короля ужасов Стивена Кинга он существовал.
Но отче сказал бы: «Эхххх!»
Я вычитала.
В городе сем существовал район Крымза. И в нем стоял белокаменный дом с летающими вещами. Хозяин жилья повелевал ими. Нет, это был не живой дом, как давно стало модно. Вай-фай пылесос, вай-фай – певицу Мартынову сюда, в обличии, или Степанбулавину. Нееее! Мертвый дом! Многие этот особняк посещали, но спускались из него на носилках, в смирительной рубахе, прямиком в карету Скорой помощи.
Мне статья понравилась. Лирика ужаса!
Ужас был и в том, что вагон наш, в змеиной чешуе со скрипом несло во тьму с разлапистыми кляксами огня.
Конец ознакомительного фрагмента.