– Ты, что не мог у него узнать? – удивился Шульга.
– Не успел, – ответил сотник, – его Хитрун застрелил. Сказал, что тот на него набросился, когда он хотел его допросить.
Кошевой с атаманом Кулишом переглянулись. Шульга, зевая, сказал:
– Если больше новостей нет, все могут идти. А мне отдохнуть надо. Устал я.
Казаки покинули комнату. Остался только атаман Незайманьковского куреня и кошевой.
– Сам видишь, что делается, – возмутился Шульга, обращаясь к Кулишу. – Как только прибудут полковники Череда и Головань, сразу же переправляйте их людей сюда на остров, и в этот же день собирайте Раду.
– Все сделаем, Батьку. Не беспокойся. Я сам позабочусь. А ты, и в правду, отдохнул бы. А то лица на тебе нет.
Кошевой лег на лежак и закрыл глаза. Кулиш, выйдя из хаты, подозвал казака из своего куреня:
– Найди Степана Колоду, пусть срочно идет ко мне. Возьми двадцать человек, и охраняйте головной дом и кошевого. Без его разрешения, никого к нему не пускать.
К вечеру суета на Запорожской Сичи стала утихать. Те, кто успел переправиться на правый берег, установили там шатры и уже готовили ужин на кострах. А часть казаков пошли ловить рыбу. Пойманных карасей и щук, тут же жарили на шампурах, сделанных из лозы. Из окуней и судаков варили казацкую уху.
Конец ознакомительного фрагмента.