- В чью кровь?
- Все время забываю, что ты не всегда понимаешь мои речи! Снисходительно усмехнулся я. - Я хотел сказать, что в свое время он был поэтом, а может быть, и до сих пор... "Кровь Квасира" - это поэзия. И что тут непонятного?
- Почему нельзя просто называть вещи своими именами? - Раздраженно спросила она.
- Потому что вещи от этого портятся, я тебе уже тысячу раз объяснял. - Устало вздохнул я. - Если золото тысячу раз назвать "золотом", это истощит его, оно устанет, утратит свой блеск и потеряет ценность. Поэтому лучше называть его "периной дракона", или еще как-нибудь - есть много способов дать понять, о чем идет речь, не называя имени. Это магия. Не такая уж хитроумная, согласен, зато она работает...
- Этот дерьмовый мир скоро весь "испортится", раз и навсегда, а ты носишься со своей дурацкой магией! - Презрительно скривился рот Марлона Брандо.
- Если бы с ней все "носились", глядишь - и мир бы не испортился! - Огрызнулся я. Знала бы эта сероглазая, как трудно порой бывает не разгневаться, слушая ее вздорные речи!
- Хорошо, не будем большее спорить. - Неожиданно мягко сказала Афина. - Сейчас я хочу окончательно разобраться с этим существом внизу, так что придержи свою драгоценную шляпу - еще улетит на вираже!
- Ладно, - миролюбиво согласился я, - придержу. Разбирайся.
Она кивнула, и начала стремительно сбавлять высоту. Земля понеслась нам навстречу с такой скоростью, словно она была отощавшим медведем-шатуном, а наша диковинная летательная машина - ее единственным шансом не сдохнуть с голоду еще до наступления ночи. Я не видел лицо своей спутницы, но почувствовал, что тонкие губы мужчины с нелепым именем Марлон сложились в восторженную улыбку валькирии теперь никакая маска не могла скрыть настоящую Афину, которая при первой же встрече гордо бросила мне: "только не думай, что испугаешь меня своим заколдованным железом, дружок, я и сама - бог войны!" - и попробовал бы кто-то назвать ее не "богом", а "богиней"!
Афина небрежно положила руку на гашетку пулемета. Я понял, что она задумала, и одобрительно рассмеялся. В это мгновение я разрешил себе поверить, что все еще можно исправить: сейчас растревожившие меня темные глаза незнакомца станут просто парой бессмысленных мертвых глаз - сколько их было до него, сколько будет после! - и его зеленый плащ через несколько дней занесет песком, а пятна крови исчезнут еще раньше, и с ним будет покончено навсегда, а потом... Мало ли, что может случиться потом!
- Разворачивайся, Хар, хватит сверлить мой затылок своим драгоценным глазом! Лучше приготовься немного пострелять. - Хриплым шепотом сказала Афина. - Я начинаю, а финал - за тобой!
Я понимающе усмехнулся, развернулся, и склонился над пулеметом смертоносной машиной, которую Афина называла странным именем "Льюис". До сих пор она упорно настаивала на том, что пока я сижу в ее аэроплане, я - никакой не "ворон брани", а всего лишь пассажир, который должен сказать спасибо за то, что его взяли прокатиться на этом летающем чуде, и не нарушать величие момента своими жалкими попытками в очередной раз прослыть великим воином. Этой сероглазой многое сходило с рук: я не спешил с ней поссориться, и часто делал вид, что легко соглашаюсь с ее вздорными желаниями. Так что я еще ни разу не пользовался этой волшебной вещью. К счастью, мне никогда не приходится подолгу учиться обращению с новым оружием, поскольку любое оружие при ближайшем рассмотрении непременно оказывается всего лишь одной из несметного числа моих невидимых смертоносных рук... Машина по имени Льюис не была исключением: стоило мне прикоснуться к холодному металлу, как все стало на свои места.