ни в единственном зрачке своего собственного отражения, если на то пошло!
- Это он, Нике. - Обреченно сказал я. Она обернулась ко мне, ее брови - брови Марлона Брандо! - удивленно поползли вверх: до сих пор я только один раз назвал Афину этим именем, моим любимейшим из ее имен. Это случилось в самом начале нашего знакомства, и тогда я еще не знал, какое число непотребных слов способна пустить в ход эта сероглазая, когда кто-то пытается сказать ей, что она прекрасна! В тот раз это развлечение доставило мне некоторое удовольствие, но меня не слишком прельщала возможность повторно выслушать ее брань: я подозревал, что ничего нового Афина с тех пор не придумала, и мне станет скучно...
- Кто - "он"? - Наконец спросила Афина. Кажется, она решила не затевать новую свару по поводу несвоевременного употребления нежнейшего из ее имен. - Ты что-то путаешь, Гаут. Этот смертный - не твой сумасшедший побратим. Впрочем, возможно, он и не смертный...
- В том-то и дело, что не смертный. - Мрачно согласился я. Боюсь, что он гораздо менее смертный, чем мы сами... А при чем тут мой побратим?
- Ну, не знаю. - Рассеянно сказала она. - Мне всегда казалось, что только его внезапное появление может выбить тебя из колеи.
- Глупости какие! - Отмахнулся я. - "Выбить меня из колеи" - еще чего! Просто у меня немного портится настроение, когда я в очередной раз вспоминаю, во что превратился бедняга Локи. Ты наверное не поверишь, но когда-то с ним было очень весело, и это были хорошие времена... Да пес с ним, не о том речь! Ты еще не поняла, кто этот незнакомец внизу? Это тот, за кем с радостью пойдут худшие из смертных, тот, кого ждали мертвецы, чтобы подняться из могил, ядовитое чудовище, под ногами которого плодородные земли превращаются в растрескавшуюся глину... Когда люди моего народа пытались перевести смутное знание о неизбежном на язык слов, они придумали свою историю о конце всего - они назвали это "день судьбы богов". Надо отдать им должное, не так уж много они и напутали! Во всяком случае, куда меньше, чем все остальные... Так вот, кроме всего прочего, они предсказали, что перед последней битвой откуда-то с юга прийдет великан Сурт с огненным мечом - в конце концов он-то и сожжет мир! Боюсь, этот парень и есть тот, кого они назвали Суртом. Он пришел, и теперь все покатится в пропасть так быстро, что мы не успеем перевести дыхание... Это и есть наш главный враг, Нике. По сравнению с ним Локи - мой добрый приятель. В конце концов, он такой же невольник своей странной судьбы, как и мы все. А этот поганый пришел сюда развлекаться.
- Не развлекаться. - Задумчиво возразила она. - Он пришел сюда просто потому, что так вышло. В отличие от нас, он действительно мог отказаться принимать в этом участие, но его выбор уже сделан, так что теперь мы с ним в одной лодке... Хотя, он действительно возглавит армию наших врагов, одно другому не мешает, ты же знаешь.
- Не мешает. - Неохотно согласился я. - А с каких это пор ты занялась пророчествами? - Она не ответила. Про себя я удивленно подумал, что Афина не так проста, как кажется, а значит и с прочими ее родичами следует держать ухо востро... Потом я снова всмотрелся в темноту глаз растрепанного незнакомца, который по-прежнему неподвижно сидел на своем камне. Эта тьма была совершенно непроницаемой - для кого угодно, но только не для меня: случалось мне разгадывать загадки и похитроумнее! На сей раз я был вынужден неохотно признать, что наш враг не вызывает у меня должного отвращения. Я быстро понял, в чем дело: ему не единожды доводилось пить мед поэзии, а я всегда питал известную слабость к скальдам.
- А знаешь, он ведь не раз окунал руки в кровь Квасира. Вот уж никогда бы не подумал! - Сказал я Афине.