– Карлос, – с упрёком произнёс я, – ты снова на мели?
– Не совсем. Деньги на самое необходимое есть, но они… дома.
Когда мы уже спустились в холл, я взял нам два американо и булочки с корицей.
– Тоже не успел позавтракать? – спросил я друга после того, как мы сели за высокий стол.
– Да, встал поздно, к тому же машина сломалась…
– А почему Алекса не накормила тебя завтраком? Она уехала раньше тебя?
Взгляд Карлоса изменился, когда я заговорил о его жене. Это меня насторожило, и я замер, ожидая ответа.
– Да, знаешь ли… – вздохнул испанец, помешивая сахар в кофе ложечкой. – Алекса уже третье утро не готовит мне завтрак.
– Что такое? Вы снова поссорились?
– Похоже, на этот раз очень крупно, раз она решила уехать…
– Уехать? – не веря своим ушам, переспросил я. – Карлос! Где она?
– У родителей, наверное, – беспомощно выдал ПенаВега, пряча виноватый взгляд. – Ну, кто бы мог подумать, что это так её расстроит…
– Что ты сделал?
– Я просто предложил ей продать наш дом и переехать в небольшую уютную квартирку… Я даже присмотрел один вариант. Не смотри так, Логан, ты просто не видел эту квартиру!
– Да ты в своём уме? – в бешенстве спросил я, ударив обеими ладонями по столу. – Как тебе только в голову могло прийти предложить такое Алексе?
– Я думал о семье…
– Ты думал не о семье, а о себе, о том, чтобы побольше выручить денег от продажи дома, поменьше потратить денег на квартиру и побольше спустить на автоматах и в покере! Вот о чём ты думал!
Он с виноватым видом смотрел на свой кофе и молчал.
– Что она сказала перед тем, как уехать? – спросил я, более-менее успокоившись.
– Сказала, что я должен подумать над своим предложением.
– Ты подумал?
– Подумал.
– И?
– Наверное, я действительно безрассудное алчное чудовище, каким она меня называет, – вздохнул друг. – Но Логан, ты просто понятия не имеешь, как это мучительно непросто! Я пытаюсь делать всё, что в моих силах, ничего не выходит! Ничего!
– От зависимости можно избавиться, – твёрдо выговорил я. – Больше работай над собой, следи за питанием, посвящай мысли и время себе. Себе! Не автоматам!
– Следить за питанием не выходит, – признался Карлос и откусил булочку. – Без игр я начинаю больше есть и…
– Ты заедаешь потребность играть. – Я отобрал у ПенаВеги булочку и положил её в свою тарелку. – Не надо так, Карлос…
Испанец обнял себя руками и мучительно застонал. Я смотрел на него с сожалением и думал, чем смогу ему помочь.
– Дай мне свой телефон, – сказал я, сделав глоток крепкого кофе.
– Это ещё зачем? – насторожился друг, положив ладонь на карман, в котором обычно носил мобильный.
– Просто дай мне свой телефон. Без лишних слов.
Карлос покорно протянул мне мобильный, и я, взяв его в руку, первым делом посмотрел, какие игры предпочитает азартный испанец.
– «Покер», – начал перечислять я, – «Змейка», «Дурак», «Блэкджек»… Отлично. У-да-лить.
– Эй! – ПенаВега протянул руку к своему телефону, но я ловко спрятал его под стол. – Ты удалил все игры?
– Да, кажется, все.
– Они вообще-то стоят денег!
– Забудь про деньги! – повысил голос я. – Это не главное в жизни, Карлос! Не главное!
Испанец помолчал, после чего вздохнул и признался:
– Ты прав. Да, Логан, конечно, ты прав… Можно мне телефон обратно?
– Нет. Получишь его обратно только в конце дня. – Я сделал ещё глоток кофе и посмотрел на друга. – Ну что? Вернёмся в студию?
– Да. Идём.
Он слез со стула и пошёл к лестнице, но на полпути повернулся и вопросительно взглянул на меня.
– Иди, – махнул рукой я, – я, пожалуй, возьму ещё кофе.
Когда Карлос скрылся за лестничным поворотом, я улыбнулся и достал мобильный друга из кармана. Открыв список контактов, я немного полистал его и наконец нашёл нужный номер.
– Алло? – произнёс я после монотонных продолжительных гудков. – Алекса? Привет. Это Логан.
Возвратившись вечером домой, я встретился с ледяным безразличием со стороны Дианны. Любая предпринятая мной попытка начать разговор жестоко ею отвергалась, и за весь вечер мы не обменялись и десятью словами. Единственное, что мне удалось вытянуть из Дианны, это то, что Эвелин, как я и говорил, уехала сразу после того, как проснулась. Не знаю, говорили ли они о чём-нибудь с Дианной или нет: большего она не сказала.
Всю следующую неделю я находился в странном состоянии. Жизнь как будто выплюнула меня из своего течения, и временами, особенно когда оставался один, я чувствовал себя всеми забытым и покинутым. Наши отношения с Дианной практически сошли на нет, да я практически и не бывал дома, не давая этим отношениям полноценно развиваться. Они напоминали мне увядающий в засухе цветок, который был уже на последнем издыхании и всё ждал, что что-нибудь, возможно, его спасёт… Всё навязчивее становились мои мысли о нашем расставании: эти отношения отбирали у меня последние силы и приводили в расстройство мою нервную систему. Я не переставал упрекать себя за то, что не позволил Дианне сказать тогда, утром. Кто знает, может быть, сейчас наши отношения уже не так тяготили бы нас обоих…
Зато в течение этой недели я часто-часто навещал Блэков, чувствуя, что что-то очень крепкое связывало меня с ними. Может, дело было в отсутствии Уитни: я понимал, что Эвелин без сестры сильно страдала, и пытался заполнить пустоту, образовавшуюся в её сердце с уездом Уитни. К тому же я, можно сказать, физически ощущал, как мне не хватало Эвелин. Я невыносимо мучился без неё, а рядом с ней мне становилось легче и светлее, и проблемы, тревожащие меня вне стен этого дома, на время оставляли меня.
В прежнее течение жизни меня вернул вечер субботы, когда я в очередной раз вернулся домой от Блэков. В этот вечер Дианна была как-то по-особенному холодна и резка.
– Ужинать будешь? – спросила меня она с той притворной улыбкой, которую я очень хорошо знал.
– Да, пожалуй, не откажусь.
Она накрывала на стол молча, но всё с той же улыбкой, которая, честно признать, начинала меня раздражать и настораживать.
– Прошу. – Дианна поставила передо мной тарелку макарон с сыром и салат «Цезарь». – Приятного аппетита.
– Спасибо, – со слабой улыбкой проговорил я, не сводя с неё настороженного взгляда.
Когда я принялся за ужин, Дианна спросила:
– Как дела на работе?
Я пожал плечами и односторонне ответил:
– Всё отлично.
– Много работаете? Бедненькие, наверное, так устаёте, да?
– Не особо, – так же сухо продолжал отвечать я. – Выматывает то, что иногда приходится проводить в студии времени больше обычного.
– В последнее время ты стал чаще задерживаться.
Я не знал, сколько всё это могло продолжаться, поэтому, поглубже вздохнув, я выговорил:
– Я задерживаюсь не только на работе.
Дианна вновь улыбнулась, только теперь в этой улыбке проскользнула ничем не прикрытая ирония.
– Здесь нечему удивляться, – сказала она, пожав плечами. – Впрочем, я так и думала.
– Так и думала?
– Считаешь, меня можно развести как последнюю идиотку? – резко задала вопрос Дианна, с презрением сузив глаза. – За кого ты меня принимаешь? Считаешь, я не замечаю того, что с тобой творится? Думаешь, что я не трогаю тебя только потому, что даже не понимаю, что происходит что-то совсем иное? И, в конце концов, думаешь, что я не чую этого запаха женских духов? Чужих женских духов?
– Я не принимаю тебя за идиотку, – довольно спокойно проговорил я, – и не пытаюсь тебя обмануть. Ты же знаешь, что я всегда старался быть предельно честным с тобой.
– Что ж, постарайся и сейчас, – ядовито выдала Дианна, и я взглянул на неё. – Тебя так часто не бывает дома потому, что ты бываешь у неё?
– Да.
Кажется, Дианну уколол мой ответ в самое сердце, но она не подала виду.
– И, – продолжала она, – тебе так нравится бывать там, что ты готов пожертвовать свободным вечером ради лишних двух слов, которые ты можешь сказать ей?