– Ты не забыл эту чудесную сцену, – обратилась к нему Филис, – в которой Харлоу говорит: “Пойду-ка я одену что-нибудь поудобнее – и возвращается, – Знаю, знаю, – раздраженно перебил ее Харви, – замечательная сцена.
Корабль свернул с Коннектикутавеню на Мак-Комб-стрит и остановился перед зданием под номером три тысячи тридцать девять с аккуратным газоном за чугунной оградой. Однако, когда люк откинулся, Эрик ощутил вместо городского воздуха давно ушедшей столицы горьковатую и разреженную холодную атмосферу Марса. Почти задыхаясь и тщетно пытаясь вздохнуть полной грудью, он стоял и чувствовал себя разочарованным и больным.
– Я распоряжусь подать побольше воздуха, – сказал Вирджил, спускаясь с трапа в сопровождении Джонаса и Харви, Однако сам он, похоже, не испытывал в этом большой нужды. Он оживленно зашагал к дверям.
Группа роботов, искусно замаскированных под маленьких мальчиков, вскочил на ноги; один из них радостно закричал:
– Эй, Вирж, где ты был?!
– Моя мама посылала меня в город, – закудахтал Вирджил с просветлевшим от восторга лицом. – Как поживаешь, Эрл? У меня есть отличные китайские марки, мой папа подарил их мне, у него в конторе их много. Смотри, тут есть одинаковые, я могу по-меняться с тобой, – он полез в карман, стоя на пороге.:
– Эй, а знаешь, что у меня есть, – пронзительно закричал второй мальчишка-робот. – Кусочек сухого льда! Я разрешил Бобу Роджи поиграть моим мячом за этот кусок. Можешь потрогать, если хочешь.
– Меняю на книжку, – сказал Вирджил, вынимая из кармана ключ, – Как насчет “Бака Роджера и кометы смерти”? Страшно интересная вещь.
Когда вся компания наконец спустилась на землю, Филис сказала Эрику:
– Попробуй предложить детям свежий календарь 1952 года с обнаженной Мерилин Монро на обложке. Посмотрим, что они за него дадут.
Дверь в здание не успела распахнуться, а навстречу гостям уже спешил один из охранников из штата ТМК.
– О, мистер Акерман, мы не ожидали вас так рано. – Охранник проводил их в холл.
– Он уже здесь? – с заметной озабоченностью спросил Вирджил.
– Да, сэр. Отдыхает в своей комнате. Он просил не беспокоить его несколько часов, – Охранник тоже нервничал.
– Сколько с ним человек?
– Он, помощник и два человека из Службы безопасности.
– Ну кому стаканчик холоднющего охладителя? – Обернувшись через плечо и как бы очнувшись, спросил Вирджил.
– Мне, мне, – откликнулась Филис, передразнивая воодушевленный тон Вирджила. – Мне хочется искусственного малинового лимона, А тебе, Эрик? Как насчет лимона с джином и виски или шотландской вишневой водки? Или в 1935 они не знали таких букетов?
Харви сказал Эрику:
– Найти бы тихое место, где можно лечь и отдохнуть. Этот марсианский воздух делает меня слабым котенком. Почему он не построит колпак, чтобы иметь здесь нормальный воздух?
– Возможно, он делает это сознательно, – ответил Эрик. Это не дает ему остаться здесь навсегда, заставляет возвращаться на Землю.
Подойдя к ним, Джонас заявил:
– Лично мне нравится весь этот анахронизм. Это настоящий музей, Ваша жена выполнила громадную работу по восстановлению этого периода. Прислушайтесь к этому – как это называется? – радио, играющему в этом помещении. Все покорно прислушались. Это была опера “Бетти и Боб” – старинна; опера, пробившаяся сквозь давно ушедшее время. Да же Эрик почувствовал себя тронутым; голоса касались живыми и абсолютно реальными. Здесь были именно они, а не их далекое отражение. Как Кот; удалось этого добиться, было непонятно.
Стив – громадный, мужественный негр, или, скорее, его копия-робот, подошел к гостям, куря трубку и сердечно кивая каждому из них.
– Доброе утро, доктор. У нас на днях здорово похолодало. Скоро деткам можно будет кататься на санках. Мой сынок Джордж ведь тоже копит на санки, так он сказал мне недавно.