- Движение транспорта на левой стороне должно быть, - рассеянно сказала она.
Несколько секунд он смотрел на нее, повернув голову насколько это возможно, как на умалишенную, с трудом сдерживая себя от того, чтобы накричать на нее.
- Ты из Японии? – наконец догадался он.
Девушка чуть кивнула. Вот оно что…
- Здесь движение с правой стороны, - чуть мягче сказал Чонхо.
Он вновь привел мотоцикл в движение, мечтая поскорее избавиться от нежелательного пассажира, слишком уж этот пассажир сдавливал его своими руками. Красив Ханган, когда его переезжаешь по мосту в светлый солнечный день, невольно можно залюбоваться его золотыми блестками на поверхности. Но водителям этого совсем не стоит делать, у них свои прелести жизни в уводящей все вперед и вперед дороге. Многочисленные повороты, разные улицы, широкие и не очень, увлекают, заставляя забыть обо всем другом.
- Здесь останови, - потребовала Наойя, когда они проезжали уже по окраинам района.
Чонхо послушно сбросил скорость и подъехал к обочине. Девушка мигом слезла с сидения, дав Чонхо впервые за долгое время глубоко вдохнуть воздух. Он благодарил небо за то, что эта поездка наконец завершилась.
- А ты? – она все не уходила.
- Что?
- Я имя свое назвала, а ты?
- Если я не ошибаюсь, Наойя это фамилия… - Чонхо призвал на помощь все свои обрывочные сведения о японском языке.
Девушка замолчала, посмотрела на наручные часы, снова откинула назад свои волосы.
- Наойя Мидори, - все же сказала она, протягивая тонкую руку.
- Ю Чонхо, - в ответ произнес он, принимая рукопожатие.
- Еще увидимся, Ю-кун! – она чуть наклонила голову к плечу, красиво улыбнувшись, а потом быстро ушла, повернув на другую улицу, только ее и видели. Чонхо еще ощущал на своей ладони белоснежный шелк ее прикосновения.
Он посмотрел на тыльную сторону ладони, перевернул, не найдя ничего особенного, и выкинул это все из головы. На небе появились белые кудрявые гребешки маленьких облаков, и солнце стало светить как-то по-другому, не ярко, но мягким, нежным золотистым светом, а ветер бережно обвивал все тело, словно хотел унести в неведомые дали, куда-то на восток. В этом районе не было ничего интересного, лишь серые офисные здания, цветные вывески, многочисленные припаркованные автомобили, спешащие по своим, крайне важным делам люди. Увидимся… Да Чонхо нигде дальше пределов Сеула не был, а она из другой страны. Он чуть тряхнул головой, тут же вспомнив, что надо купить кое-что из хозяйственных товаров.
- О, курьер… - послышался откуда-то сзади знакомый голос. – То есть капитан, - тут же исправил он себя, сохраняя тот же насмешливый тон.
Чонхо не обратил никакого внимания, продолжая подправлять что-то в сидении.
- И как, большая выручка сегодня? – Пхён Вун обошел Чонхо и встал прямо перед ним, не упуская случай сунуть свой аристократический нос в чужие дела.
Закончив разбираться с сидением, Чонхо уже собрался надеть шлем, как вдруг Пхён Вун сказал совсем другим тоном:
- Да ладно тебе, не обижайся, я шучу… - он слегка хлопнул его по плечу.
- Не смешно, - соизволил-таки ответить Чонхо.
- Да ты вообще никогда не смеешься.
Он завел мотор и, даже не попрощавшись, уехал со скоростью Чхоллима, до абсолютного сходства только крыльев не хватало. Пхён Вун никогда не мог понять такого поведения людей, которые даже смеяться на людях боятся, что тут говорить об элементарной вежливости. Это его жутко раздражало.
Но больше всего его выводила из себя эта сладкая парочка, Ки Су и Кёнхва. Не потому, что они всем демонстрировали свои идеальные отношения, чего впрочем никогда и не было, и не потому, что теперь Кёнхва каждый день приходила на стадион, время от времени раздавая указания, часто очень ценные. Просто когда Пхён Вун видел их вместе, ему невольно вспоминались недавние события, произошедшие после его приезда из Австралии. И воспоминания эти всплывали на поверхность все чаще, хотел он этого или нет. Вот и сейчас пришлось отправиться в бесцельную прогулку после занятий в частной школе, лишь бы избавиться от навязчивых мыслей.
Син Минджи, девушка с солнечной улыбкой. Он встретил ее в парке, когда прогуливался по столь привычным местам, по которым успел соскучиться за три года наблюдения жаркого климата, единственным разнообразием которому служил проливной дождь, и моря, отличающегося крайней однообразностью. Она сидела одна на скамейке, в легкой белой куртке, хотя на улице было прохладно, и с тонкой розовой ленточкой на шее в качестве украшения. Она грустила, чем и обратила на себя внимание Пхён Вуна. Но по мере того, как они встречались от случая к случаю, она ему наскучила. И вот теперь…
Теперь она вспоминалась ему все чаще, именно после того, как перестала звонить ему, исчезла, словно ее и не было вовсе. А тишина пустого дома, которой он был поначалу рад, терзала слух, родители все равно еще год должны были находиться в Австралии, работая в посольстве.
Слишком далеко он забрался в своем путешествии, находиться тут ему не пристало. Он повернул обратно. В последние дни он раздумывал над тем, чтобы позвонить Минджи, то и дело отгоняя от себя эти мысли. Еще чего, пусть звонит сама, если ей это надо! Или все же…
Приятное дуновение ветра, несшего на себе светлые частички солнца, взъерошило волосы, мешавшие видеть дорогу впереди. Он достал телефон. Набрав нужный номер, он услышал только длинные гудки. Еще раз.
- Да? – наконец после третьей попытки он услышал усталый голос.
- Здравствуй, Минджи, - он придумал много вариантов начала этого разговора, но все они вдруг вылетели из головы, будто недавний ветер похитил.
Молчание. Она ничего не говорила.
- Как ты? – банальный вопрос, кроме него на ум ничего не приходило.
- А тебе интересно?
- Наверное…
- Все просто отлично, - она горько усмехнулась. В трубке послышался гул проезжающего автомобиля.
Вдруг ему стало гадко на душе. Неужели она так сильно переживала?
- Как твоя мать? – он решил продолжить разговор. Ее мать долгое время лежала в больнице, Минджи часто навещала ее.
- Ей недолго осталось.
Еще одна капля краски, которая всегда окрашивает душу в различные тона, светлые и темные. Эта краска была черная. По дороге пронесся синий автомобиль, издающий оглушающий гул.
- Где ты сейчас? – решился спросить он.
- На улице.
Опять разговор не получается. Он пнул попавшийся под ноги камешек.
- Давай встретимся?
- Нет, - тут же ответила она. – Знаешь, мне надоело во всем потакать твоим желаниям, с меня хватило, и… - вдруг она резко замолчала.
Пхён Вун оторвал взгляд от серого неприглядного асфальта. Минджи, в голубой кофте и юбке, с шелковой белой ленточкой на тонкой шее, смотрела на него, застыв с телефоном в руке. Ее губы были чуть приоткрыты, а лучистые глаза широко распахнуты от удивления. Потом она выронила телефон из руки. Проехал еще один громкий автомобиль.
Пхён Вун совсем не знал, что еще сказать, он просто подошел к ней, поднял телефон, проверив, не сломался ли, подал ей. Она неосознанно отступила на шаг, а потом взяла его. Уже хотела убежать, но Пхён Вун остановил ее, ухватив за руку, наверное, немного грубее, чем следовало бы.
- Зачем ты убегаешь?
- Я уже говорила тебе. Отпусти, мне пора, - она попыталась освободить свою руку.
- Давай встретимся как-нибудь? – снова предложил он.
Она только смотрела на него, чуть сощурив глаза.
- Эй, не надо так с девушками обращаться! – раздался знакомый громкий голос. Этого еще не хватало…
Из всех семи миллиардов людей на Земле в эту минуту и в этом месте угодило появиться именно Ан Чи Ёна. По всем признакам можно было догадаться, что он решил совершить вечернюю пробежку, как будто на тренировках уставал недостаточно. Не желая предстать в невыгодном для себя свете перед этим простаком, как он его окрестил, Пхён Вун нехотя разжал непослушные пальцы. Девушка тут же повернула в обратную сторону, поспешно удаляясь в неизвестном направлении.