Таул уже открыл рот, чтобы приказать ей бежать дальше без него, как вдруг, словно дар богов, перед ним возник Андрис. Андрис и еще двое рыцарей с оружием наголо тут же заступили дорогу стражникам.
Рыцари обрушились на врага с нерастраченным пылом, и Таул перевел дух. Не выпуская руки Мелли, он коснулся правой рукой ее щеки - ему все время хотелось потрогать ее. Она улыбнулась ему.
- А я уж было совсем отчаялась.
Они поцеловались обожженными губами, соприкасаясь носами, мокрыми от слез, и не закрывая глаз - словно боялись, что другой тут же исчезнет, если закрыть их. Таул понял тогда, что дело не только в собственном спасении, но и в любви. Мелли не просто часть его сделки: она женщина, которую он любит. И быть может, даст Борк, они еще будут вместе. Если все кончится хорошо.
- А где Крейн и остальные? - спросил Андрис, вытирая меч.
Оба стражника полегли, и Джервей, самый младший в отряде, наставил лук, готовясь снять любого, кто покажется в коридоре.
Таул потупился. До конца еще далеко - так далеко, что и думать о нем не следует.
- Они мертвы. Баралис убил их.
Андрис кивнул, как будто и не ждал иного.
- Тес ве эсрл, - произнес он.
Таул, Джервей и Корвис повторили его слова: "Они были достойны".
Но время не позволяло предаваться горю. Андрис отдал приказ, и все бросились к потайному ходу. Лица были угрюмы, руки крепко сжимали мечи, и всякий, кто попадался им на пути, тут же падал мертвым. Стрелы Джервея били точно в цель, меч Андриса наносил только смертельные удары, и кинжал Корвиса поражал в самое сердце. Кровь покрывала рыцарей, и ее смертоносный запах реял вокруг. Все окрасилось в красный цвет - стены, тени и часовые.
В конце концов они добежали до места, и Андрис поднял занавес, прикрывающий входную панель.
И тогда Таул услышал это.
Он замыкал процессию, добивая умирающих, чтобы никто не смог сказать, куда ушли беглецы, - и вдруг вдалеке послышался звук, который он не спутал бы ни с чем другим.
Таул оглянулся на Мелли, которая уже протискивалась в туннель. Она ничего не слышала, как и все остальные.
Таул мгновенно принял решение. Он пропустил в потайную дверь всех четверых и сказал:
- Ступайте вперед. Выбирайтесь отсюда. Отправляйтесь в убежище и ждите меня там.
- Нет, Таул, мы уйдем вместе, - возразил Андрис.
- У меня тут есть еще одно дело. Я последую за вами через несколько минут.
- Таул, не оставляй меня! Только не сейчас! - испуганно крикнула Мелли из темного прохода.
Он протянул к ней руку, коснувшись ее.
- Борк мне свидетель, я не стану лезть на рожон. И вернусь к тебе еще до рассвета.
Мелли сжала его пальцы.
- Я люблю тебя.
Несмотря на все, что было этой ночью - на кровь, на избиение врагов и потерю друзей, - слова Мелли наполнили сердце Таула такой радостью, что оно едва не разорвалось.
- И я люблю тебя, - тихо сказал он, целуя ей руку. - Обещаю тебе - я вернусь.
Отпустить ее руку оказалось для него самым трудным в жизни делом. Его душа, его сердце, его мышцы и его разум противились расставанию - но Таул услышал плач ребенка и должен был исполнить свою клятву.
- Ш-ш, моя крошка. Ну уймись ради няни Грил.
Грил качала ребенка, нежно прижимая его к своей тощей груди, воркуя над ним и предлагая пососать ее палец.
Маленький Герберт, названный в честь ее отца, Герберта Грила-Скупердяя, никогда раньше не плакал по ночам. Он был такой слабенький, что почти все время спал, а в остальные часы вел себя тихо, как ягненок. Он был самым крошечным младенцем из всех виденных Грил и даже теперь, в возрасте трех недель, почти ничего не весил. Кулачки у него были легкие, как одуванчики, а головка - мягонькая, словно подушечка для булавок. Его потаскуха-мать родила его раньше времени - кишка у нее оказалась тонка, чтобы доносить дитя.