Снова Тихоня: "Ее спасла мать - калека, не владевшая правой стороной лица и правой рукой. Она посадила дочь в утлую лодку и пустила в предательские воды, окружающие остров".
Мастер Фраллит: "Она была шлюхой, да еще и приблудой к тому же".
Его мать на стене замка: "Пригнись, Джек, вдруг тебя заметят".
Джек задыхался под натиском всех этих голосов. Слова давили его, проникая в самую душу, не давали ему покоя. Пот капал с носа в рот, соленый, как море.
Тихоня: "Она дала страшную клятву когда-нибудь уничтожить Ларн".
Квейн: "Она спасалась бегством".
Фальк: "Возможно, она боялась не столько за себя, сколько за тебя".
- ЗАМОЛЧИТЕ!
Джек сел. В ушах у него звенело, сердце билось как бешеное. Одеяла казались путами, привязывающими его к постели. Он сбросил их, порываясь прочь отсюда.
Прохладные доски пола показались ему блаженством. Он быстро оделся и поплескал водой на лицо. По лестнице он сбежал, перепрыгивая через три ступеньки, - если бы дверь не открылась, он выломал бы ее. Он оттолкнул всех, кто пытался его остановить, - их голоса ничем не отличались от тех, что звучали у него в голове.
В конце концов он выбрался на улицу, дохнул полной грудью и попытался побороть овладевшее им безумие. Голоса превратились в шепот, в неразборчивый гул, а после утихли совсем. Джек чувствовал себя опустошенным, и ноги сами несли его по городу.
Уличные девки приставали к нему, пьянчуги задирали его, старухи спешили перебежать на другую сторону. Звезды на небе мерцали в такт с Ларном. Джек ускорил шаг. Но как бы быстро он ни шел, Ларн у него внутри. Как бы он ни старался, ничто уже не будет прежним.
Он шел вниз, к морю. Пол-лиги до порта, потом по берегу вдоль восточной гавани, потом между рядами рыбачьих лодок, потом по сходням на борт "Чудаков-рыбаков". Джек сам не знал куда идет, но, увидев корабль, понял, что пришел куда надо.
- Кто там? Убирайся прочь от судна, коли жизнь дорога.
- Карвер, это я, Джек. Я пришел к капитану.
- Тебе повезло. Он еще тут. Сидит в каюте и пишет в журнал о нашем плавании. Только смотри не уговаривай его снова плыть куда-то. Если ты за этим пришел, я лучше сразу скину тебя за борт. В жизни больше не пойду на Ларн - и готов убить чтобы сдержать свое слово.
- Не бойся, Карвер. Ларн теперь стал одним из множества голых островов, рассеянных в море. - Джек сам не поверил своим словам, да и как он мог? Ларн теперь переселился в его сердце и его душу.
- Ну смотри же, я на тебя полагаюсь.
- Можешь не сомневаться, Карвер.
Джек спустился вниз. Дерево издавало острый запах замкнутого пространства. Низкие потолки ограничивали ночь. Дверь капитанской каюты была закрыта.
Джек толкнул ее, не постучавшись.
Капитан сидел у стола и записывал что-то в толстую книгу.
- Входи, - сказал он, не поднимая глаз. - Садись. Я тебе уже налил.
Джек вошел. Здесь было тепло, но как раз в меру, и светло, но не так, чтобы резало глаза. На столе стояло два стакана: один полный до краев, другой - наполовину. Квейн повернулся к Джеку лицом.
- Я так и знал, что ты сейчас придешь.
- Знали? - Джек сел.
- Да, было у меня такое чувство.
- А если бы я не пришел?
- Тогда я выпил бы твой ром сам. Отчего же не приготовиться к приему, коли я так и так внакладе не останусь.
Джек взял стакан, гладкий и тяжелый.
- Что сталось с той ларнской девушкой потом?
Капитан ответил сразу, точно всю ночь только и ждал этого вопроса:
- Когда "Благодатный бриз" причалил в гавани, я отвел ее к себе домой. Она еще не оправилась, и мы с матушкой несколько недель выхаживали ее. Никогда не видел человека, полного такой решимости выздороветь. Она, можно сказать, вернула себе здоровье одной лишь силой воли. А как стала на ноги в тот же день ушла из города. Не было никакой возможности ее удержать.