Джек стал понимать, отчего у всех моряков такие громкие голоса: попробуй-ка поговори во время бури. Указав на небо, он сказал:
- Вы уж простите, капитан. Знал бы я, что такое случится, нипочем бы не сел на ваш корабль.
- Тебе не за что извиняться, парень. "Чудакам-рыбакам" не приспело еще время идти на дно.
- Большая волна идет, капитан!
Джек и капитан посмотрели на море. Среди черно-серых волн блистал чистым серебром гребень нависшего высоко над палубой вала.
- Держись, ребята! - заорал капитан.
Все, кто был на палубе, ухватились за поручни или канатные тумбы - что было под рукой. Вал шел на них могучей мерцающей стеной. Джек, затаив дыхание, тоже уцепился за тумбу. Раздался негромкий рокот - точно гром, только более тихий и зловещий, - и вал обрушился на корабль.
От грохота зазвенело в ушах. Судно закачалось на киле. Громада воды через накренившийся правый борт хлынула на корабль, накрыв Джека. Ему показалось, что ему сейчас вырвет руки из суставов, а в лицо точно дверью ударили. Но вода скоро схлынула, кипя и бурля, словно горная река. На пути она крушила дерево и била фонари. Кто-то кричал, взывая к Борку о помощи. Грот-мачта угрожающе затрещала.
Корабль выпрямился, и нижняя часть вала пришлась уже в борт.
Пальцы у Джека словно окостенели, волосы прилипли к лицу. Матросы вокруг засуетились - сгоняли с палубы воду, проверяли снасти, бежали к грот-мачте.
Таул, тоже мокрый до нитки, окинул взглядом всю картину, увидел треснувшую вдоль грот-мачту и сказал:
- Прощайте, капитан. Мы будем стараться держать на север, а вы уходите от нас как можно скорее.
Капитан кивнул - он, как и все остальные, не сводил глаз с мачты.
- Ладно, ступайте. Когда буря кончится, мы вас подберем.
Джек с трудом отдышался. Он уже настолько хорошо знал капитана, что не стал с ним спорить и сказал только:
- Спасибо.
Капитан Квейн открыл рот, помолчал и произнес:
- Храни вас Борк, парень.
Миг спустя Джек с Таулом уже спускались в шлюпку по веревочному трапу, стукаясь локтями и коленями о борт. Ветер резал волны белыми лентами. Дождь то хлестал, то обрушивался водопадами.
Джек в кровь расшиб обе коленки, один локоть и растянул лодыжку. Таул, который лез за ним, пострадал еще сильнее. Перехватив взгляд Джека, он усмехнулся:
- Это либо самая большая глупость в моей жизни, либо самый большой подвиг.
Джек усмехнулся в ответ, донельзя счастливый тем, что Таул с ним.
Они вместе отвязали концы и оттолкнулись веслами от борта. Вся команда, столпившись у фальшборта, махала им на прощание. Было слишком темно, чтобы различить лица, и слишком ветрено, чтобы расслышать слова, но это не имело значения. В ту ночь Джек постиг, что доброе отношение чувствуется всегда, даже если оно невидимо и неслышимо.
Еще миг - и волна отнесла их от корабля на юг, наполнив лодку холодной пенистой водой. Джек стал грести, а Таул - вычерпывать воду.
Ветер здесь, у воды, был чуть тише, но холоднее. Валы казались невероятно большими, но шлюпка, защищенная корпусом "Чудаков-рыбаков", легко скользила по ним.
Но корабль отдалялся, превращаясь в темный силуэт. Когда Джек взглянул на него в следующий раз, его уже не было видно. Буря забушевала вокруг в последнем яростном порыве. Джек так и знал, что она, а вернее - стоящая за ней сила, дождется случая, когда они останутся одни. Мощь безымянного чародея пугала его. Он и вообразить не мог, что такое возможно, и не умел противостоять этой необузданной стихии. Надо было побыть у Тихони подольше, учиться старательнее и слушать лучше.
Такая буря требовала не только огромной силы - это было сложное многослойное сооружение, стержнем которому служила железная воля.
Теперь эта воля - Джек чувствовал это - твердо вознамерилась убить их.