Мей была умной, не стала ранить чувства Питера, уточняя, кто его бросил. Она просто попыталась ответить на вопрос:
— Причин может быть масса. Например, у человека просто не было времени все рассказать. Или, может быть, он был задет настолько, что просто не хотел продолжать общение.
Питер поджал губы. Все не то. У Тони было достаточно времени, раз он опустошил гараж, а еще он оставил прощальную записку.
— А еще варианты?
— Ну… — Мей задумалась, — иногда такое делают, чтобы защитить человека.
— Защитить? От чего? — опешил Паркер.
— От себя, от обстоятельств, от чего угодно, связанного с этим человеком, — развела руками та.
Питер нахмурился, припоминая все, что знал о Тони и… вспомнил Обадаю. А потом совместное фото с ним, которое напечатали на первой полосе.
— О боже, я такой идиот, — он схватился за голову.
— Я смогла тебе помочь? — неуверенно уточнила тетушка.
— Конечно, Мей! — он вновь кинулся к ней с объятьями, — ты лучшая на свете!
Она засмеялась и обняла его в ответ. Такой Питер нравился ей значительно больше. И это даже несмотря на уговоры Мэри, разболтать ее отпрыска, потому что цитата: “ты единственная, кто может выболтать из него все, что угодно”. Сама Мэри очень переживала за Питера, но была столь ограничена во времени и умении общаться с юношами, что просто не знала, как к нему подступиться. Поэтому все их общение с сыном сводилось к молчаливым объятьям, вкусным завтракам и к редким теплым поцелуям в лоб.
Как только Питер остался наедине с собой, он начал рыться во всей доступной ему информации. Тони не был зацикленным идиотом, да и Питер не давал поводов в себе усомниться, так что Тони вряд ли бы возмутился такому тесному деловому знакомству Паркера со Штейном. Зная Тони, Питер был на 98% уверен в том, что Старк свалил из-за страха. Страха того, что Обадая мог сделать с Питером, если узнает об их близости. И, чтобы подтвердить свою догадку, он начал искать все, что связывало Старков и Штейна. И не нашел вообще ничего. То есть совсем!
Это обескуражило его, поэтому он решил зайти с другой стороны. Благо, Тони в подробностях расписал область применения навыков Питера.
— Ричард? — он бесцеремонно влетел в его кабинет и замер перед столом. Тот попросил подождать, тыкался в ноутбук минуты две, а потом перевел внимание на сына.
— Я тебя слушаю.
— Как ты смотришь на то, чтобы отправить меня на стажировку к Штейну?
Ричард проморгался, откашлялся и выразительно посмотрел на него.
— Прости?
— Недавно мы заключили с ним новый контракт. Отношения еще не выстроены, возможны какие-то недопонимания. Я мог бы стать кем-нибудь… не знаю, вроде его ассистента, чтобы по-тихому курировать наш совместный проект, а, заодно, научиться у него ведению бизнеса. Ну и наладить хорошие отношения между Штейном и Паркерами. Как ты на это смотришь?
— Знаешь, — вскинув бровь начал Ричард, — это впечатляющее предложение. Но, работа ассистентом у такого человека, как Обадая Штейн, довольно затратный по времени и ресурсам процесс.
— Уверен, что он не затратнее управления целой компанией. В конце концов, мне же когда-нибудь придется унаследовать нашу.
— Безусловно, Питер. — Он подобрался с кресла и, обогнув стол, подошел к сыну. — Я больше переживаю о твоей учебе и… молодости?
— Тебе больше по душе, когда я напиваюсь и ломаю себе ноги? — иронично вскинул бровь тот. — Брось, Ричард, я всегда был многозадачным. Да мне и не обязательно быть первым ассистентом. Могу быть вторым или даже третьим. Главное иметь возможность понять, как все устроено изнутри.
Ричард задумался.
— Что же, я думаю, это вполне возможно устроить, — вынес он свой вердикт, — дай мне неделю и я обо всем договорюсь.
— Благодарю, — Питер кивнул и, развернувшись на каблуках, удалился из кабинета.
Ричард нахмурился. Раньше этот маленький мальчик всегда бегал хвостиком, старался впитать все то, что он мог дать или не дать ему, но потом стал все более назойливым и начал мешать. Ричард невольно отстранил его от себя, и, не отдавая себе отчета, вдруг осознал тоску.
Его ребенок вырос, завел новый круг общения, стал привлекательным, умным и инициативным. И все это вовсе не заслуга Ричарда. Сейчас, когда Питер даже не подумал протянуть руку для рукопожатия, когда вместо того, чтобы стать ассистентом своего собственного отца, он выбрал Штейна, когда ни разу за весь разговор так и не назвал его отцом, Ричард вдруг осознал, что потерял кое-что очень важное в жизни. И что это ему уже никогда не вернуть.
Через пять дней Питер действительно был назначен вторым ассистентом Обадаи Штейна. И, надо сказать, это была самая идиотская мысль Питера за всю его жизнь. Он делал много, очень много, катастрофически много, но практически не виделся с самим Штейном. У него не было возможности не то, что поговорить с ним, просто принести ему кофе.
Пришлось практически отказаться от патрулирования, потому что Питер просто не успевал всего на свете. Но потом ему повезло, первый ассистент заболел, и у Питера появился реальный шанс подобраться поближе.
Они ехали в личной машине, он зачитывал список ближайших дел Штейна, параллельно подкидывая ему информацию о предстоящем мероприятии.
— Питер, — отвлек его Штейн.
— Да?
— Скажи мне, вот только честно.
— Да, сэр, — сразу подобрался Питер, готовый выслушать любой нагоняй от большого босса.
— Зачем Паркер послал тебя, а?
— В смысле? — вскинул бровь он.
— Он хочет, чтобы ты следил за мной?
— О, нет, сэр. Это была моя идея.
— Твоя? — пришло время Штейна удивляться.
— Да. Я подумал, что это отличный шанс, узнать, как все работает. Вы ведь, — он запнулся на секунду. Специально, если что. Он репетировал эту речь сотни раз, чтобы она выглядела как можно более натуральной, — вы лучший в своем роде, сэр. Я хотел бы научиться чему-нибудь у вас.
— Чему-нибудь? — с дружелюбной улыбкой поинтересовался Штейн.
— Всему… на самом деле, — смущенно выдохнул Питер.
Обадая засмеялся.
— А ты хороший малый, Питер, — большая рука легла на его колено и несильно сжала. Питер внутренне поморщился, — ты мне нравишься. Твоя честность и рвение, это дорогого стоит. Как смотришь на то, чтобы стать первым ассистентом на постоянной основе? — рука нежно погладила его бедро, забираясь чуть выше к паху.
Питер не был идиотом. Он понял намек. А еще он уже видел подобный взгляд в лице другого взрослого мужчины. Только в прошлый раз он не чувствовал такого мерзотного ощущения в груди.
— Да, сэр, — с самой искренней улыбкой, которую только смог из себя выдавить, ответил Питер, — почту за честь.
А дальше начался ад. Штейн сгонял с него по семь потов за день, заставляя впахивать столько, сколько Питер не впахивал за всю свою прошлую жизнь (не будем забывать о супергеройском прошлом). С патрулированием пришлось расстаться совершенно. Зато пришлось обзавестись привычкой мыться по три раза в день. Обадая лапал его, очень откровенно лапал, зажимал во всех безлюдных местах, где только мог, совал свой язык в его рот так часто, что Питер есть нормально не мог.
Он с ужасом предвкушал тот день, когда Обадая наконец-таки созреет до того, чтобы позвать его на ужин со всеми вытекающими. И, когда это наконец-то случилось, был готов.
Это не был первый сексуальный опыт Питера. Он уже имел несколько связей с девушками своего возраста, а в этом году удалось даже перехватить одну дамочку постарше, потому что думал, что его просто тянет на таких. Как оказалось, его тянет на одного конкретного “постарше”. Но с мужчинами, тем более снизу, он никогда не бывал. И, чтобы не оплошать, пришлось хорошенько подготовиться, как теоретически, так и практически.
После ужина Обадая предложил остаться переночевать у него. Как кстати был этот болезненный укол в сердце, позволивший Питеру “удивиться” и надеть на свое лицо маску смущенного интереса, невинного и доверчивого. Он никогда не замечал за собой таких актерских талантов, да и не заметил бы, если бы не Тони. Интересно, и откуда это в нем?