«Класс здоровья С», «Физиологическая особенность — без явных особенностей», даже удивительно. Он выглядит абсолютно нормальным. Военные медики умеют творить чудеса, не зря об этом шепчутся.
«Эмоционально стабилен». Ещё более удивительно после всего, что он пережил. Мои проблемы вдруг показались мне ничтожными.
Я ехала по прямой, держа коммуникатор у руля. Освещение здесь давно кануло в лету, фонарные столбы были выдраны с фундаментом стихией или их подточило время, самые стойкие сгибались вдоль дороги, словно изуродованные войной стражи, небо впереди было плотным, синим и звёздным. Ходовые фонари рассекали ночную тьму далеко вперёд, я гнала, стараясь держать не меньше семидесяти миль в час, пока позволяла дорога. Воображение, подкреплённое свежими, пугающими фактами, играло со мной — мне казалось, что за нами гонятся, что свет фар вылавливает из темноты женскую фигуру в мокром платье и с белым, пустым, как бумага лицом. Порой я вздрагивала, замечая чёрные, змеящиеся мотки проводов, в которых давно не было электричества; вздрагивала, улавливая боковым зрением белые, высохшие и ломкие, гладкие как рога докатастрофного животного, корни деревьев, удивляясь тому, что здесь ещё что-то жило и росло. Что природа, лежащая за пределами Чистой зоны, смирилась с Сильвой и жила с ней бок о бок. Почему же у нас никак не выходит? Я проехала под табличкой «Промежуточная зона». Началась самая длинная часть нашего пути.
Где-то зашумело. Я отложила коммуникатор и крепче сжала руль. В ночном небе блеснул красный фонарь, загрохотали лопасти вертолёта — я, чуть согнувшись над рулём, посмотрела наверх. Патрульный вертолёт летел прямо на нас, планируя, словно птица над добычей. Яркий свет фонаря из-под его днища осветил салон и кузов — пилот наверняка пытался разглядеть эмблему на капоте.
— Мудак. — Я сощурилась и сбросила скорость. Он летел так низко, что казалось, заденет крышу брюхом. Покрасовавшись, пилот резко взял вверх, и мир вокруг снова погрузился во тьму. У меня перед глазами плыли белые пятна. Машину тряхнуло — мы выехали на дерьмовую дорогу. Эту часть пути я помнила плохо, отметка на карте показывала, что где-то здесь будет первый электронный блокпост — первая вешка на пути к Мёртвой зоне.
— Внимание. Вы движетесь к опасной зоне. Внимание. Вы движетесь к опасной зоне, — коммуникатор поймал закольцованное сообщение и наполнил салон тревожным механическим голосом. Мне стало дурно, захотелось бросить руль. Максвелл спал, как убитый, будто на зло.
— Иен.
Я потрогала его за плечо.
— Иен!
— Что? А? Который час?
Он встрепенулся, потёр помятое лицо, взглянул на меня, потом в окна. Мы стояли посреди гравийной дороги, мотор внедорожника мерно и тихо урчал. Эхо вертолета грохотало у меня в ушах и сердце скакало где-то в горле. Паническая атака.
— Я больше не могу ехать, прости.
— Ложись, спи. — Максвелл, не задавая вопросов, приподнялся на сиденье, подождал, пока я переползу под его рукой на пассажирское, еле протиснулся за руль. Выходить было нельзя, иначе принесём заразу в салон. Ехать пять часов в респираторе никому не улыбалось.
Я закрыла глаза и, прежде чем провалиться в сон, увидела перед собой чёрно-белый, расплывчатый оттиск — фото Дэмиана из его личного дела.
Комментарий к Глава 9
Жду обратную связь. Не слишком ли я всё запутала?
========== Глава 10 ==========
— Ну и раздобрел ты на инспекторском пайке, Иен!
— Подчинённые подкармливают.
— Как ты, как семья? Сонора всё такая же обаятельная чертовка?
— Я в порядке, дети тоже. Сонора не меняется, не завидуй.
Меня разбудили разговоры и смех. Открыв глаза, я обнаружила нас стоящими под вышкой блокпоста. Пока я спала, мы добрались до границы Промежуточной и Мёртвой зон, прошли «коридор» дезинфекции и могли теперь выбраться наружу, правда, только в спецобмундировании. Военная база находилась ещё в получасе езды отсюда. Распахивая дверь, я вытянула затекшие ноги, хрустнула шеей, жаль, не могу до неё добраться чтобы размять — перчатка скользила по ткани костюма словно мыльная.
— Майор Эшер отменил приказ. Из-за шторма въезд любого стороннего автотранспорта запрещён. Отдохните тут до утра, а потом обратно дуйте.
— Мы сюда пёрлись всю ночь не для того, чтобы нас развернули, Джек.
— Таков приказ, Иен. Ничего не могу поделать.
Офицер юркнул обратно в свою будку, оставив нас наедине с неоспоримым фактом — мы гнали сюда зря. Свет погас, на отсутствие движения сработал датчик.
— Какого хрена? — возмущению моему не было предела, я хотела было высунуться и качать права, но Максвелл осадил меня.
— Вернись в машину, Белл.
Я с грохотом захлопнула за собой дверь. Иен сел обратно на водительское кресло но вместо того, чтобы завести мотор, взялся за коммуникатор. Я подглядывала через плечо — он набирал неизвестный мне номер по памяти. На том конце долго не брали. Половина шестого утра, даже сирена ещё не успела провыть.
— Здравствуй, Хоуп, прости, что разбудил.
Если он звонил той самой Хоуп, которая занимала кресло в Объединённом правительстве и жила в глубине материка, то там вообще была глубокая ночь… И откуда у Максвелла её личный номер?
— Эшер решил аннулировать твой приказ. Ссылается на шторм, безопасность и так далее… Да, я понял. Я подожду, спасибо, Хоуп. Да, я в целом неплохо, а ты? Прости ещё раз за беспокойство… Доброй ночи, — он отключил связь.
— Не знала, что ты так близко знаком со Стельман, — словно бы невзначай бросила я, но, как оказалось, попала в точку.
— Да, было дело… — он криво улыбнулся и застучал пальцами по рулю.
— До Соноры или во время?
— Конечно до. Я не изменяю своей жене.
Он притворно нахмурился, и следом улыбнулась. Не скажу, что личная жизнь Максвелла вызывала у меня горячий и очень живой интерес — я вообще редко интересовалась чьей-то личной жизнью, считая это неприличным, я просто всё ещё пыталась — училась — проявлять участие. Задавать вопросы, а не лезть в досье. Чувство вины за то, что я своровала личную информацию Браунинга, снова всколыхнулось во мне, заставило сжать губы и заткнуться.
— Мы вместе в Академию поступали, — пояснил Максвелл, но я больше не слушала его. Мне хотелось позвонить Нэлл и попросить у неё таблетку для совести. Или убедить себя в том что это действительно была необходимость, а не любопытство и желание проверить от и до человека, который активно пытается стать мне кем-то большим, чем просто коллега. Привычка искать во всём подвох въелась в меня и уже, наверное, никогда не отпустит. И я всё ещё не знала, как ко всему этому относиться.
Внизу снова вспыхнул свет, дверь распахнулась, и офицер снова спустится к нам.
— Майор звонил. Проезжайте.
Он был в недоумении, но виду не подавал. Связи Максвелла наверху сработали оперативно. Хотелось надеяться, что это будет единственная препона на нашем пути.
Сумерки истончались, превращаясь в сине-фиолетовую дрожащую взвесь, впереди я увидела очертания длинных двухэтажных зданий военной базы, выныривающих из тумана, словно призраки. Щиты, огромные, как космические спутники родом из прошлого, блестели до рези в глазах, ловя первые лучи солнца. Это зрелище захватывало меня, заставляя втягивать от напряжения живот и щуриться, чтобы настроить резкость. Неужели я делаюсь близорукой?
На базе взвыла сирена. Этот звук докатился до нас эхом, рассыпался на десятки точек, и, казалось, звучал теперь и сверху, и с боков, и снизу. Я припала спиной к сиденью и поёжилась: пока я любовалась величавостью щитов, у меня вспотела спина, теперь меня знобило. Чёртов герметичный пластиковый мешок, а не костюм!
Майор Эшер и сержант Ньюман, его помощник, встретили нас у входа в главное здании базы. Они были в чёрных костюмах спецзащиты с метками военной комендатуры на рукавах. Мы вышли из машины, они поприветствовали нас сухим кивком головы. В маске были плохо видны их лица, но выражение глаз майора говорило само за себя.