— Пап, я хотел… Ой, виноват! — Юра браво развернулся и отправился восвояси.
Таня, отпихнув Глеба, соскользнула с комода и одёрнула кофту.
— Стоять! Чего ты там хотел?
Сын сделал ещё один резкий поворот вокруг своей оси, и после больного Таниного пинка в голень Бейбарсов перестал теребить прядь её волос и внял ему.
Прощались суетливо и по десять раз, периодически совершая кроссы на второй этаж за забытыми вещами. Несколько спортивных сумок и чемодан покорной кучкой ожидали в прихожей, пока все наконец соберутся улетать.
— Может, лучше попросить Вику нас забрать… — с унылой надеждой протянула Софья, из коридора косясь в окна гостиной. За ними снова вертелись мелкие снежинки.
— Да ерунда! — замахали на неё руками близнецы. — Снег только у нас идёт, дальше чисто будет.
— Я погоду над Россией смотрела, — дёрнув плечом, подтвердила Сашка.
— На крайняк поднимемся выше туч.
— Там холодно! — проворчала Софья, наматывая шарф.
— Серьёзно?! — изумилась Сашка. — А под оледеневшим слоем снега, конечно, значительно теплее! Ну, мы тебя тогда через тучки на верёвочке туда спустим, а сами будем лететь сверху.
Юра весело заржал. Софья продемонстрировала ему фигуру из одного пальца, но моментально трансформировала её в невинный жест поправления воротника, когда Глеб вынес в коридор последний чемодан. Чемодан пристроился по соседству с двумя прислонёнными к стене сноубордами, на которые хмуро смотрела старшая сестра. На сноубордах летали близнецы. В матчах они, конечно, были очень удобны — обе руки оставались свободными, — но выстоять дальний перелёт на ногах было титанически тяжело. Впрочем, близнецы и не пытались, в таких случаях просто-напросто усаживаясь на них верхом. При этом Юра уже второй год мечтал купить себе летающий сёрф, утверждая, что помимо производимого им сногсшибательного эффекта и лучшего преодоления сопротивления воздуха, главный плюс этого полётного инструмента заключается в том, что во время дальних перелётов на нём можно спать.
У старшей, за ненадобностью, своего полётного инструмента не было. В тех же случаях, когда слетать куда-то всё же приходилось – как, например, сегодня, — она вполне обходилась личным такси в виде одного из близнецов, на сноубордах которых сидя вполне помещалось по два человека.
— Не хочу улетать, — как пятилетняя канючила Софья, сидя на нижней ступеньке лестницы на второй этаж и натягивая сапоги.
— Не улетай! — великодушно разрешила Таня, параллельно уламывая Антипа вернуть Лео пластмассового динозаврика, которого тот забыл на полу кухни и был покаран домовым за «типичную мужицкую» неряшливость.
Разрешение подействовало моментально. Софья, морально полностью готовая к полёту, вскочила с лестницы, уже озабоченная всеми хвостами, которые у неё отрастут, если она опоздает на занятия к Клоппу хотя бы на день. А понятие «хвост» в тибидохской магспирантуре имело значение отнюдь не метафорическое.
— Всегда интересно было, как без нас дома, — задумчиво протянула она остальным, оглядываясь на родителей. — В смысле, после нашего балагана им одним, наверное, жутко скучно. Ну, чего-то же возник Лео после того, как вас спровадили в Тибидохс — и двух лет не прошло!
— А по-моему, они ждут не дождутся, когда мы уже наконец-то свалим! — задорно и больно уж уверено ухмыльнулся Юра, натягивая шапку. — А Лео — это уже, так сказать, побочное явление того, насколько нескучно им здесь было…
— Фу блин, заткнись! Это ужасно, — Софья, давясь смехом, пихнула брата ладонью под острый подбородок, ускоряя процесс закрывания рта. На её лице явно читалось обвинительное: «Мужик!»
— А по-моему классно, что у них до сих пор такие отношения, — проходя мимо и гася голос до шёпота (Таня с Глебом шли за ней), встряла, мечтательно улыбнувшись, Сашка.
Софья последовала за ней, уже около двери через плечо распорядившись:
— Юр, заберёшь меня? Мне её волосы всю дорогу в рот лезть будут!
Когда косяк из детей и чемоданов скрылся за низкими снеговыми тучами, Таня с Глебом погнали расстроенного Лео в дом. В качестве компенсации Глеб обещал ему нарисовать «хоть стадо» оживающих динозавров вместо так и не возвращённой упёртым домовым игрушки, и Лео, куя железо, пока горячо, немедленно отправился наверх за пачкой бумаги и карандашами. Таня, в носках тихо-тихо ступая по покрывающему паркет прихожей половику и, видимо, забыв снять накинутую на плечи куртку, хмурилась, от чего на лбу у неё залегла складка. Успевшие нападать на неё снежинки быстро таяли в волосах.
— Опять накручиваешься, — посмотрев на неё, безошибочно определил Глеб.
— У меня фиговое предчувствие.
— У тебя каждый раз «фиговое предчувствие», — улыбнулся бывший некромаг, собирая волосы в короткий хвост. — Тем не менее, никто пока не умер, и даже мир спасает себя вполне самостоятельно уже второе десятилетие. С Софьей никогда не возникало никаких проблем. Близнецы патологически не способны жить в рамках школьных правил, но никому, кроме Поклёпа, плохо от этого ещё не было. Сильно сомневаюсь, что конец пятого курса может чем-то глобально отличиться от предыдущих семестров.
Таня посмотрела на него как на идиота.
— Мне перечислить всё, что случилось со мной за вторую половину пятого курса, начиная с тебя и колодца Посейдона, или можно ограничиться только выпускным?
Бейбарсов, опустив голову, потёр пальцами переносицу.
— Ты мне никогда этого не забудешь, да, Гроттер? Мне было семнадцать и я был пьян. Причём для меня до сих пор загадка, как ты этого не поняла.
— Ну прости! Мне было чуть-чуть не до того.
— Таня, да я же нёс полную чушь! — развеселился Глеб.
— А мне местами даже понравилось! — отрезала Таня, наконец стягивая куртку.
Судя по ехидному Бейбарсовскому выражению лица, когда муж вешал на крючок её курточку, он явно намеревался высказаться по поводу последней реплики и даже отчасти вспомнил, что именно он плёл тогда на крыше.
Но тут вернулся Лео.
Комментарий к Пижамы, чемоданы и ночник под абажуром Всем, у кого внезапно назрел вопрос из разряда: «А почему “отцовские” глаза – это не чёрные/А почему “бывший” некромаг/А почему...» инструкция вернуться к шапке и перечитать графу «примечания автора».
====== Клопп обыкновенный и кирпичная арифметика ======
— Кстати, просто для поддержания беседы… Знаешь, что это за стена, возле которой мы встретились? — спросила она уже совсем будничным голосом.
— Каменная, — машинально сказала Таня.
Недолеченная Дама пытливо взглянула на нее.
— Так ты ничего не знаешь про то, что за стеной? Ты же зачем-то пришла сюда, не так ли?
— Нет, все вышло случайно, — сказала Таня.
— В самом деле? Ну оно и к лучшему! — с облегчением произнесла Дама.
— А что там? Ты знаешь? — спросила Таня Гроттер.
— Я? Не имею даже самого крошечного представления. Не имею и иметь не собираюсь! И попросила бы всех это учесть! — сказала, как отрубила, Дама.
Скомкано попрощавшись, она быстро удалилась, скользя вдоль пола. Она так спешила, что забывала даже двигать ногами. Для привидения — а привидения всегда особенно тщательно соблюдают церемониал — это была непростительная ошибка.
Таня пощупала кладку. Она отлично помнила, что Дама появилась именно из-за этой стены. Она попыталась пройти сквозь стену, применив заклинание, но у нее не вышло. Кладка отражала все виды магии.
(с) Дмитрий Емец. Таня Гроттер и молот Перуна
— «Снег идёт только у нас, только у нас»… Да чтоб я ещё раз!..
Дело было около семи вечера. Пятнадцать минут тому назад приземлившиеся на крыше Большой Башни, голодные и продрогшие Бейбарсовы тащились по длинным и путанным закоулкам замка к Жилому Этажу. Снег таял на выпроставшихся из-под шапок волосах девчонок и меху курток. Замёрзшая больше всех Софья, перекинув огромную спортивную сумку через плечо, то и дело подносила сложенные ковшиком ладони ко рту и дышала на раскрасневшиеся руки, которые мало спасли даже перчатки. Периодически она, при этом, тёрла согретыми ладонями щёки и кончик носа, которых не чувствовала.