Однако, когда он вернулся, у Феано не осталось сомнений, чем Варда был занят: его темная шерстяная туника и обе нижние рубашки пропитались потом, а на плечах и боках мужа, когда он стал раздеваться, Феано увидела свежие синяки. Феано распорядилась приготовить мужу горячую ванну, а потом сострадательно смазала все синяки хиосской мазью.
Вечером супруг был особенно ласков с ней. А когда они легли спать, Феано сказала, что хочет ему кое в чем признаться.
Улыбка вмиг исчезла с его лица, выражение сделалось холодным и жестким.
- Я тебя слушаю.
Феано соскользнула с кровати и первым делом подошла к ларю с бельем. Она вытащила Феоктистовы свитки. Варда взял и рассмотрел их в полнейшем изумлении.
- Что это такое?..
Он явно ожидал чего-то совсем иного.
И Феано рассказала - ту полуправду, которую могла представить на его суд. Она сказала, что случайно отыскала в поместье Мелитов сокровища и записи своего предка, Леонида Мелита, и попросила брата разобраться с ними. И вот итог его трудов. Феоктист принес ей эти свитки позавчера…
Зеленые глаза мужа опять изумленно расширились; потом сузились.
- Ты одна нашла этот клад?
- Нет, не одна. Мне помогли.
- Понятно.
На несколько мгновений воцарилось ледяное молчание. Но потом Варда милостиво кивнул: теперь он, по крайней мере, мог быть уверен, что телесно жена ему не изменяла.
- Покажи мне все эти вещи.
- Пойдем.
Феано набросила халат и взяла свечу. По длинной галерее они прошли в кладовую, которая располагалась в пристройке слева, у конюшни. Феано показала Варде свой зеленый сундук.
- Он тяжелый, - предупредила она. - И лучше пусть стоит тут. Ни к чему посторонним видеть.
Варда сверкнул глазами; потом приподнял сундук. Он мог бы его поднять и унести, хоть и с усилием. Однако затем поставил обратно.
- Ты права.
Варда отомкнул нехитрый замок и, присев на корточки, долго самозабвенно изучал древние монеты и печати. Несколько монет он все-таки взял, зажав в кулаке. После чего захлопнул крышку сундука и поднялся.
- Почему ты так долго молчала?..
- Я не хотела говорить, пока не выясню все до конца, - ответила она.
Варда кивнул. Конечно же, он понял и то, что жена не хотела лишний раз напоминать об Эйрике.
Однако, когда они вернулись в постель, Варда притянул ее к себе и обнял одной рукой.
- Я благодарен тебе, что ты созналась.
Он погладил Феано по плечу и поцеловал в макушку.
- Самое скверное, когда ты никому не можешь доверять, даже в собственном доме.
Феано содрогнулась.
- Это правда. И что ты теперь будешь делать?..
- Пока? То же, что и намеревался. Ты, кажется, боишься, что я в заговоре против императора, - тут Варда рассмеялся, а по коже Феано прошел озноб. - Но я бы этим заниматься никогда не стал. Есть древняя греческая мудрость: каждый новый тиран может оказаться хуже предыдущего. Я бы ничего не выиграл, если бы Льва свергли или убили. И я не завидую тому, кто держит на своих плечах империю, кто бы он ни был!
Феано прижалась к мужу, благодарная за эту встречную откровенность. И она радовалась, что верно поняла его. Они уснули в объятиях друг друга.
Время, оставшееся до Рождества, пролетело незаметно, в радостных предпраздничных заботах. Феано пригласила отца и сестру провести рождественский вечер с ней и Вардой, и патрикий Мелит охотно согласился. Феоктист, как она знала, был обязан состоять при василевсе.
Рождественскую службу собирались посетить, разумеется, в Софии. Патрикий Мелит с Анной пришли еще днем, и Анна взялась помогать старшей сестре украшать триклиний; а отец Феано и его зять шутили друг с другом и смеялись. Настроение у всех было прекрасное.
А когда сели обедать, Феано внезапно ощутила сильнейшую тревогу. Будто черное облако опустилось, застив ей свет и смеющиеся лица родных…
- Феано, что с тобой?
Отец первым заметил ее состояние.
Молодая женщина схватилась за край стола, борясь с дурнотой.
- Мы не должны идти сегодня на службу в Софию, - не своим голосом проговорила она. - Случится что-то ужасное! Отец, Варда… слышите?..
- Да, - первым откликнулся патрикий Мелит. Варда потрясенно глядел на них обоих - но патрикий не обратил внимания: он знал, когда его дочь стоит послушать.
- Мы все останемся дома. Я приказываю, - с силой заключил Роман Мелит, обведя взглядом остальных. И никто не посмел возразить.
Этим вечером, во время торжественного богослужения, в храме Святой Софии был убит император.*
* Асикрит - писец, секретарь.
* Эпарх - градоначальник.
* Исторический факт.
========== Глава 16 ==========
Патрикий Мелит с Анной переночевали под кровом Мартинаков, послав домой слугу с предупреждением. Никто доподлинно не знал, что должно случиться, даже сама провидица. Варда с женой спали плохо - единственное окно спальни вело во внутренний двор, но им казалось, что на улицах что-то слишком шумно, даже для праздничной ночи. Утром чуть свет они были на ногах.
Едва семья собралась в триклинии, явился Феоктист. Он прискакал верхом, что было совсем на него не похоже; и по его виду стало понятно, что евнух не сомкнул глаз всю ночь.
- Еще не слышали?.. Сегодня об этом будут звонить во все колокола. Император убит.
Трясущимися руками Феоктист принял из рук Феано кубок с горячим вином. Осушив его, евнух немного пришел в себя.
- Чудовищно… Даже для нашего государства, видавшего всякое. Василевса прикончили прямо во время литургии в соборе, вооруженные люди прорубились к нему сквозь охрану и свиту. Я был… Я был совсем рядом, но что я мог бы сделать?
Феоктист перевел дыхание.
- Я сбежал из храма и вернулся во дворец. Некоторые из тех, кто бежал со мной, тоже вернулись. Но потом я бросил все и помчался к вам.
Ни один не решился больше высказываться. Феано приказала подавать на стол, но никому кусок в горло не лез. Феоктист, который ничего не ел больше половины суток, с мрачным видом крошил ячменную лепешку. Потом произнес:
- Надо послать человека на Августейон, послушать новости.
Так и сделали. Еще прежде того в уши им ударил колокольный звон, скорбная разноголосица: великой Софии вторили малые храмы, оповещая православный народ о безвременной кончине государя. Вернувшийся с форума слуга принес еще худшие подробности случившегося. Над телом императора злодейски надругались, разрубив на куски и утопив их в общественной уборной…
- Кто же это сделал? - воскликнул бледный Роман Мелит. - Кто преступники? Это главное!
Слуга рукавом утер со лба пот и отдышался.
- Михаил… Травл, - заикаясь, ответил он. - Его освободили из тюрьмы. И говорят, что Михаил Травл уже не преступник… Что он наш новый император!
Несколько мгновений все молчали как громом пораженные. Потом у Романа Мелита вырвался недоверчивый смех.
- Вот, значит, как?
Феано быстро взглянула на брата. Феоктист казался менее удивленным, чем другие. И самым спокойным и собранным, хотя очень осунулся за эту ночь.
- Я должен вернуться в Большой дворец, - сказал он.
- Нет! - вырвалось у Феано. - Это опасно!
- Тебе и обо мне было видение?..
Сестра мотнула головой.
- Тогда я должен. Если Михаил Косноязычный и вправду наш новый василевс, нельзя навлечь на себя подозрения. Такие, как он, не медлят с расправой над неугодными.
Феоктист дожевал свою лепешку, выпил еще один кубок вина и схватил со стула плащ.
Патрикий Мелит, онемевший при виде такой готовности выразить преданность бесчестному узурпатору, наконец очнулся и шагнул к сыну.
- И тебе не противно?..
Феоктист рассмеялся.
- Не унижай меня, отец, подобными вопросами. Я это делаю ради всех нас. Ты, к счастью для себя, в последний год при дворе почти не появлялся. Ты, Варда, тоже, - он обвел взглядом притихших домашних. - А меня там знают слишком хорошо.