В город наконец пришла весна.
Я проводил её до проходной, она была не против. Пока мы шли, то не держались за руки и не разговаривали: нам достаточно было улыбаться друг другу и слегка соприкасаться рукавами.
В холле офиса было душно. Стайка её коллег тоже влетела в двери и, щебеча, проходила мимо нас к турникетам. Мне не нужно было даже смотреть на них, чтобы понять: я привлёк их внимание, завладел воображением. Они явно были обескуражены: что такой как я делает рядом с такой, как Татьяна. Для них это было непостижимо. Татьяна робко тронула меня за рукав.
- Мне пора.
- Я позвоню тебе. - Сказал я, забавляясь тем, как девушки нарочито задерживались у лифта, чтобы понаблюдать за нами. - Я хочу увидеть тебя ещё раз.
- Раз таково твоё желание, - она кивнула.
- А твоё?
Татьяна кивнула ещё раз.
Я наклонился к ней, опаляя дыханием её кожу. Она вспыхнула и задержала дыхание, не оттолкнула, хоть и знала, что вокруг её коллеги.
Уткнувшись ей в шею, я прошептал.
- Когда тебя спрашивают "как ты?", говори про себя. И отвечай, что всё хорошо.
Она положила руки мне на локти, прижалась щекой к моей щеке, отчего мне стало очень жарко.
Пройдя мимо своих коллег с невозмутимым видом, она стала подниматься по лестнице. Я ею гордился. Умница.
Через день я написал ей сообщение, чтобы вечером в пятницу она была готова и освободила субботу.
Я не знаю, чего ей стоило отпроситься, но Татьяна послушалась. Встретившись у проходной, мы коротко поздоровались и, не касаясь друг друга, пошли дальше вместе. Я вёл её. Она шла за мной. Её каблучки стучали позади меня, приминая редкие комки снега.
Мы свернули на главную улицу, тут было многолюдно. Она отставала, маневрируя между прохожими. Тогда я вернулся и крепко схватил её за руку, сплетя наши пальцы: горячо.
Дойдя до входа в гостиницу, я остановился и посмотрел на неё с невысказанным вопросом. Она зарделась и коротко кивнула, поправляя шарфик у шеи.
Номер был заказан на моё имя.
Мы поднялись, не расцепляя рук.
Я помог ей снять пальто, порадовавшись за неё: очередная обновка.
На столике по моей просьбе при бронировании уже стоял зелёный чай.
- Иди, - мягко приказал я и подвёл её к двери в ванную.
Она повиновалась. Там я оставил для неё белый шелковый комплект.
Когда Татьяна вышла, то смущённо убрала локон за ухо и потупила взор. Я правильно выбрал и размер, и цвет, и фасон. Ей очень шло.
- Я сейчас приду. - Пообещал я и протянул ей чашку чая.
В этой гостинице не было махрового бардового халата, в котором она уже видела меня. И это было удивительно хорошо. Мы были на равных.
Когда я вышел из ванны, небрежно запахнув бежевый «вафельный» халат, то нашёл Татьяну там же, на диване. Она покорно сидела и пила чай. Я подошёл к ней, забрал чашку и поставил на столик. Протянул ей руку.
- Пойдём.
Её пальцы были прохладными: волнуется. За всю свою жизнь я видел столько жеманства, что сейчас наслаждался каждым мгновением такого доверия.
Мои пальцы наткнулись на обручальное кольцо, я непроизвольно провёл по нему большим пальцем.
- Мне… мне его снять? – запнулась она.
Я помотал головой и поцеловал ей руку. Когда я провёл кончиками пальцев по её ключице, она рвано вздохнула.
- Сегодня ты позволишь мне всё? - тихо спросил я, медленно развязывая пояс пеньюара.
Она кивнула.
Я поднял лицо Татьяны за подбородок, мягко огладив её нижнюю губу.
- Я хочу услышать это.
- Да. Пожалуйста. - пролепетала она, и я поцеловал её, крепко сжав её плечи…
Желание за желание. Мы на равных.
Ближе к полуночи, мы задремали, а потом почти одновременно открыли глаза и уставились друг на друга.
- Так как твои дела? - спросил я.
- У меня всё хорошо.
- Хорошая девочка, - похвалил я, она со смехом легонько шлёпнула меня по губам.
- Я нашла психолога, было уже 2 занятия, пока она слушает меня, даёт задания. Но ещё до неё, я поняла, что для меня ещё есть жизнь. Что и для меня есть выбор, и я могу быть счастлива здесь и сейчас.
- А сейчас? Ты счастлива сейчас? - я убрал с её виска локон.
- Очень, - улыбнулась она. - Спасибо тебе.
Я проснулся от холода, прошедшегося по моей груди. Утро.
Приподнявшись на локте, я увидел Татьяну, стоящую возле открытого большого окна, из которого лился яркий солнечный свет. Я смотрел на неё и хотел запомнить каждую чёрточку её лица, каждое движение рук, которыми она перебирала невидимые струны утренней арфы, и даже неровное дыхание - всё.
Я подошёл к ней, обнял со спины, уткнулся в шею. Такую тёплую, мягкую. Её кожа всё так же пахла фруктами, хлебом и землёй.
- Спасибо большое за окно. – она нежно сжала мои предплечья и откинула голову мне на плечо. - Это настоящая мечта.
Я развернул её к себе и поцеловал.
Провожать нас с Максом пришли почти все наши знакомые. Это было волнительно для всех. Каждый считал своим долгом пригрозить, что скоро приедет. Но я знал, что лишь единицы приедут в течение 5 лет.
Макс был счастлив и взволнован, всё время улыбался и поглядывал на часы. Я невольно заражался его волнением и трепетом перед новой жизнью, однако чего-то мне не хватало, несмотря на те прекрасные ночь и день с Татьяной, странные сомнения и ощущение незавершённости стягивали мне грудь.
Внезапно справа от себя я почувствовал, прежде чем увидел: с трудом переводя дыхание у эскалатора стояла Татьяна. Я прорвался через толпу к ней.
- Не могла не попрощаться, - улыбнулась она и полезла в сумку.
- Надеюсь, это не пирожки? - насмешливо спросил я.
Она недоумённо нахмурила брови и покачала головой.
- Вот. - Она протянула мне книгу - «Анна Каренина».
Я открыл её и на форзаце прочитал: «АН – яркий пример того, что можно натворить, не зная, чего хочешь. Не бойся своих желаний! Т.»