- Если меня и Мораддина убьют или схватят, ты останешься... останешься просто собакой, вот!
- Какой собакой? - взвыл бритуниец. - Горожане не настолько тупы, чтобы не отличать собаку от волка! Меня же сразу камнями закидают!
- Не закидают, - твердо сказал я и подозвал к себе молчаливого Эйвинда. Я выдал асиру немного денег, сказал на ухо, какую лавку следует найти и что в ней купить, после чего отправил прочь из наших покоев. Надеюсь, Эйвинд все сделает правильно.
Я, Конан, Веллан и Тотлант позавтракали, воздав должное отличному бараньему жаркому из "Пера и шляпы", и, едва мы приступили к легкому пуантенскому вину, в комнаты одновременно вломились Эйвинд и Робер. Последний притащил объемистый холщовый тюк, из прорех которого выглядывала дорогая темно-синяя парча, а крестьянин прятал покупки за спиной, озабоченно поглядывая на Веллана.
- Нужно идти сейчас, - заметил я, обращаясь к Конану.- Неизвестно, как там обходятся с Хальком. Веллан, пожалуйста, пойди в соседнюю комнату и... Ну, словом, нам нужна собака.
- Авантюристы, - проворчал оборотень, поднимаясь из-за стола и на ходу сбрасывая меховую безрукавку. - Не-ет, надо было сидеть в Пограничье и носа оттуда не высовывать!
Когда Веллан скрылся за дверью спальни, Эйвинд выложил на стол передо мной широкий кожаный ошейник с серебристыми бляхами и плетеный из нескольких кожаных ремешков поводок. Робер невозмутимо разбирал содержимое своего мешка.
- Так, - говорил "вечный вагант". - Господин Конан, подойди сюда. Во пожалуйста, для тебя я нашел темно-синие штаны, усыпанные маленькими звездами, темно-пурпурный колет, рубашку с кружевами, бархатную синюю шапку... Актеры все это отдали с превеликим сожалением, но в то же время вещи идеально подходят друг другу по цвету... Твоя золотая цепь будет красиво лежать на синем бархате.
- Ужасно, - поворчал киммериец, разбирая одежду. - Лет пятнадцать назад мне случайно пришлось сыграть маленькую роль в бродячем театре. Иначе на меня пало бы подозрение в убийстве... Только, пожалуйста, никому об этом не говорите! Особенно Хальку, если он еще жив.
- А что была за пьеса? - поинтересовался Тотлант.
- Не помню, - покачал головой варвар, хотя по лицу было видно, что он привирает. - Что-то очень печальное, из древней истории. Один раз в жизни побывал в шкуре фигляра и мне это ужасно не понравилось.
Наконец, Конан облачился. Выглядело более чем пристойно. Сине-фиолетовый костюм очень шел к цвету его глаз. Меч на боку добавлял величественности. Я сам оделся в предложенное Робером темное одеяние небогатого дворянина, отдаленно похожее на форму Черных Драконов.
И тут заскрипели петли двери, ведущей в спальную комнату. Оттуда медленно, чуть воровато высунулась светло-седая морда громадного пса, более всего походившего на настоящего волка.
- О, Велл, иди сюда! - Конан махнул рукой оборотню, не обращая внимания на вытаращенные глаза Робера Ди Монтобье. "Вечный вагант", впрочем, никак более не выдал своего удивления. - У нас для тебя подарочек!
И Конан взял в руки ошейник с поводком.
Никогда не думал, что морда волка может быть настолько выразительной. Если бы Веллан сумел, он бы сплюнул. В синих глазах оборотня было написано: "Это на меня наденут только через мой труп!"
С тем и покинули мы гостеприимную обитель Логиума, направившись к центру города и Железной башне.
Тотлант и Эйвинд остались ждать.
Веллан, ведомый на длинном кожаном ремешке, трусил рядом с конем разряженного в пух и прах мрачного киммерийца. Два раза оборотень нарочно останавливался у столбов (причем на самом видном месте) и вызывающе задирал ногу.
Вон она, Железная башня. Во всей красе.
Все-таки мы сумасшедшие... Но теперь назад пути нет.
* * *
Пятнадцать лет назад, ранней осенью 1273 года, меня угор