— Свобода…
Слово прозвучало в абсолютной тишине Великого космоса и вернулось к Артуру насмешкой. Быть высокопоставленным чиновником тяжело, но быть Канцлером Великой Империи просто невыносимо. Артур сбегал с Миранды на с боем выбитом у Судей звездолете, когда становилось совсем невмоготу. Болтался на орбите планеты куском усталого дерьма, глазел на красно-синие очертания материков, слушал тишину и, о чудо, не боялся за свою жизнь.
Он был не против с кем-нибудь поболтать, но это было невозможно. Слишком много тайн — слишком много ушей. Никому нельзя верить, если ты — доверенное лицо Императора. Это было одной из причин, по которой Артур выбрал себе в качестве места для релаксации капитанский мостик Судейского звездолета — ни в одном из них не был установлен электронный помощник. Его не было там по определению: никто не должен знать, как выглядит Имперский Судья без шлема, о чем думает и чем занимается в свободное от работы время.
— Сегодня Император поставил мне ультиматум, — сказал в пустоту панорамного экрана Артур, разглядывая формирующийся на поверхности Миранды циклон с нездоровым интересом того, кто страшно хотел обрушить всю силу матушки-природы на Императорский дворец, чтобы сровнять образчик архитектурного искусства и всех его обитателей с землей на веки вечные. — Я должен сделать выбор и назвать дату свадьбы. Казалось бы, что в этом сложного? Три кандидатки в жены, одна другой краше, родовитее и богаче. Выбирай — не хочу. Особенно, если тебе все равно, на ком жениться. Но нет. Не все так просто, как кажется на первый взгляд, потому что оценивать мой выбор будет Император. Я, Канцлер Великой Империи, Наследник Князя де Сильва-Веласкеса, не могу допустить ошибку и провалить очередной экзамен на профпригодность. Как же мне все это надоело!
Автопилот пискнул, предупреждая о маневре, обошел спутник и вернулся на заданную траекторию. Артур покрутился на кресле пилота, встал, сел, покрутился снова.
— Раз Генрих отправил Армана на Амадею, значит, с ним мне один на один поговорить не позволят. Впрочем, то, что он мне скажет, я знаю и так: слушай свое сердце. Эх, отец! Неладно что-то с моим сердцем. Молчит оно, словно каменное.
Автопилот пискнул, уводя корабль из-под брюха тормозящего в авральном режиме Судейского звездолета. Артур сложил руки на пульт и уткнулся в него лбом.
— Я не могу принять решение сам. Мне нужен совет! Старые друзья покинули меня, новым я не верю. Неужели мой удел — одиночество?
Автопилот пискнул, возвращая корабль на заданную траекторию. Артур поднял голову, проводил звездолет Судьи глазами, выпрямился в кресле и набрал на панели связи семизначный код.
— Я не вынесу одиночества. Мне нужен… друг! И он у меня есть.
…
Дальнее Порубежье. Планета Каконотам.
— Уложение Межгалактического Свода Законов за номером пять. Статья четыреста тридцать восьмая. Мошенничество в особо крупных размерах. Статья пятьсот шестьдесят шестая. Вымогательство и шантаж, повлекшие за собой смерть группы невинных людей. Приговор: смертная казнь.
— Не может быть! Вы не посмеете!
— Наместник Высвист, у вас есть право на последнее слово.
— У тебя нет доказательств, Судья! Это беспредел и беззаконие!
Гарольд вытащил пистолет из кобуры и приставил его ко лбу брызгающего слюной в подступающей истерике человека.
— Разрывной одиночный.
— Принято, — отозвался пистолет.
— Я, Судья Дредд, привожу приговор в исполнение немедленно.
— Нет! — взвизгнул Наместник.
— Да, — сказал Гарольд, спуская курок.
— Бэнг! — разлетелись по стене человеческие мозги.
Гарольд убрал пистолет в кобуру и вышел на балкон. Люди, собравшиеся на площади перед особняком Наместника, взорвались ликованием. Они не верили в то, что он доберется до властителя Каконотама живым и призовет его к ответу. Они ошибались. Пять лет полного погружения в Ад превратили добродушного избалованного принца в неумолимое чудовище, остановить которое невозможно.
— Наместник Высвист казнен.
— Су-дья Дре-дд супер-дед! — проскандировала толпа. — Ура!
Гарольд поднял руку и в воцарившейся тишине сказал то, что не полагалось по Уставу, но то, что они хотели от него услышать:
— Следующим Наместником Каконотама назначается граф Загребун.
Гарольд выяснил о любимце толпы все от и до, прежде чем пустился в путешествие за головой Наместника Высвиста, и в кои веки был с народом согласен: лучше чем Загребун кандидатов на роль Наместника на планете не было.
— Ура!!! Слава Судье Дредду!
Гарольд прикрыл глаза, впитывая восторг толпы всеми фибрами души. Мгновение славы, обожания и поклонения он мог себе позволить. Он все это заслужил! Увы, счастье длилось недолго.
— Центр Судье Дредду, прием.
— Слушаю.
— Планета Триксион. Захват заложников на межпланетном саммите. В руках террористов главы пяти планет звездной системы, в которой вы сейчас находитесь. Звездный патруль прибудет через три часа, но у них недостаточно полномочий для взятия ситуации под контроль.
— Принял. Буду на Триксионе через два часа.
Вот и все. Ни тебе здрасте, ни насрать. Гарольд привычно сжал зубы и, чеканя шаг, направился к звездолету, не отвечая на вопросы, не раздавая автографы и не останавливаясь для красивых фоток. Одиночество — второе я Имперского Судьи с безупречной репутацией… Он ненавидел его лютой ненавистью!
Трап за спиной вошедшего в звездолет Судьи закрылся, звуки шагов затихли и в кабине управления повисла мертвая тишина… которую нарушил любопытный женский голос:
— Как прошло?
— Безупречно, — ответил Гарольд, падая в кресло пилота.
— Назначив Наместником графа Загребуна, ты превысил полномочия.
— Не ворчи, Эспи, тебе это не идет.
— А что мне идет? — кокетливо поправила ожерелье на шее девчушка лет десяти, возникая возле пульта управления бесплотным призраком.
Если бы Гарольда спросили, какого черта на его корабле делает электронный помощник, выглядящий как малолетняя школьница, он бы внятного ответа не дал. Захотелось ему — и все тут.
— Об этом мы потом поговорим. Курс на планету Триксион. Старт по готовности.
— Курс проложен. Обратный отсчет. Десять. Девять. Кстати, тебе только что звонили с неизвестного номера. Шесть. Пять.
— Кто звонил?
— Три. Какой-то Артур. Один.
— Стоп! — рявкнул Гарольд за мгновение до гиперпрыжка.
— Ээээх! — вздрогнула всем корпусом Эспи. — Дредд, у тебя совесть есть?! Больно же!
— Ты сказала, мне звонил Артур?
— Да.
— И чего он хотел?
— Просил перезвонить в течение получаса.
— Так звони!
— Набираю номер, — отозвалась Эспи и нахмурилась: — Твое сердце бьется слишком часто. Так быть не должно. Ты уверен, что хочешь с ним поговорить?
— Уверен, — ответил Гарольд и отключил Эспи за миг до того, как в кабине управления раздался усталый голос Артура.
— Алло! Кто это?
— Судья Дредд.
— Дредд! Бангалор тебя разбери! Как же я рад тебя слышать!
Звук приземлившегося на пол человеческого тела и заковыристая брань заставили Гарольда рассмеяться впервые за долгие годы.
— Артур, ты живой?
— Да! Погоди, видеосвязь включу.
Гарольд сжал зубы, дабы не наговорить лишнего, но все равно не смог сдержать удивленное: «Паршиво выглядишь», — когда увидел Артура на экране: повзрослевшего, растерявшего веру в светлое будущее и смертельно уставшего.
— Совсем паршиво? — сложил руки на пульт, а на руки подбородок Артур, разглядывая Судью в оба глаза.
Казалось бы, чего разглядывать? Шлем все тот же, широкие плечи, затянутые в бронированное трико, те же… Только вот… Аура совсем другая: заматерел, помрачнел и обрел монументальную монолитность. Складка возле губ жестокая появилась, да и сами губы словно из камня вырезаны. Нелегко ему пять лет службы дались, ох, как нелегко. Это только по визору у него всегда все пучком, а на деле ему доставалось по самое не балуйся. Как Артур и предполагал.