Не то что он не обрадовался возможности вырваться из лагеря, который считал настоящей западней, но и теперешнее времяпрепровождение было не самым лучшим. Мало существовало дел столь же обременительных, как то, чем он был сейчас занят. Переправка рабов на такое большое расстояние могла опротиветь и наскучить даже более терпеливому человеку, нежели гиперборей.
Караваны с рабами обычно движутся очень медленно, и всадники изнывают в своих седлах. Вот и сейчас рабы шли нога за ногу, еще медленнее, чем передвигались, к примеру, пехотинцы: тех-то хоть специально обучали быстрой ходьбе. Если среди рабов были женщины, как на сей раз, то дело обстояло еще хуже. А если были еще и дети, - так вообще и говорить не о чем. С детьми выходили из положения просто: самым надоедливым разбивали головы о первый подвернувшийся камень. Но тогда всю оставшуюся дорогу приходилось слушать вопли и причитания их матерей. И это тоже очень раздражало. Короче говоря, переправа рабов была сплошной морокой. По сравнению с этим жизнь простого наемника казалась гиперборею раем.
Куулво ездил взад-вперед вдоль каравана, щелкая бичом, чтобы воодушевить отстающих. Правда, среди рабов были такие, что почти не причиняли хлопот. В этой десятке собралось пять женщин, и казалось, что они устают меньше других. Куулво подумал, что они из последней захваченной партии пленников, бродячие актеры. А если так, то что ж удивительного в том, что они так хорошо держатся.
Гиперборей вытащил платок и вытер потную шею. Дни стояли очень жаркие. Внезапно раздался крик одного из бандитов:
- Капитан! С севера едут два всадника!
Куулво придержал лошадь.
- Два всадника нам ничего не сделают, - проговорил он. И все же по давней привычке проверил, легко ли вынимается меч из ножен. Он всмотрелся в приближающихся всадников. С каждой минутой они делались все больше и больше. - Тот, кто повыше, если я не ошибаюсь, наш командир, ну, а второй, кому же еще быть, аквилонец.
- А где остальные? - спросил тот же бандит.
- Сейчас они сами нам все расскажут. - Однако Куулво обо всем догадался.
Тахарка и Аксандриас эффектно осадили лошадей.
- Привет вам, друзья! - вскричал Тахарка. - Удачным ли было ваше путешествие?
- Не хуже, чем ожидали. А как ваши дела? - спросил Куулво. - Я вижу, что вы путешествуете налегке и в полном одиночестве. Как это вышло?
- О, это очень печальная история, - со вздохом проговорил Тахарка. Да, очень печальная история. Но ведь жизнь вообще полна опасностей и неожиданных поворотов судьбы. Кое-кто из наших проявил легкомыслие. Стражники заметили врага слишком поздно. И вскоре большое войско офирцев, пешие и конные, расположились лагерем прямо, можно сказать, у нас под носом. Была грандиозная битва, мы сражались, как львы. - Он опять испустил глубокий вздох. - Увы, силы были слишком уж неравны. Почти все погибли, и лишь немногим удалось бежать. Мы с Аксандриасом спаслись почти что чудом.
Послышались испуганные возгласы бандитов, кто-то спросил, поглядывая на север:
- Они не погнались за вами?
- Погнались, но мы сумели оторваться. Наверное, боги покровительствуют нам.
- Мы поздравляем вас со счастливым избавлением от смерти, начальник,сухо проговорил Куулво. Он заметил, что доспехи Тахарки ничуть не пострадали от того тяжелого боя, который он только что столь красочно описал. На них не было заметно даже царапины. И лишь по Аксандриасу можно было понять, что тот принимал участие в сражении. Однако Куулво уже догадывался, откуда у аквилонца эта повышенная в последнее время воинственность.
- Соберитесь же вокруг меня, мои верные друзья! - вскричал Тахарка.