- А почему в горах и за ними другие боги, не такие, как здесь, на равнине? - спросил Конан. - Ведь здесь они на нас не обижаются.- Силы тех мест чужие и этой земле, и этим людям. - Шаман тряхнул своими побрякушками и понизил голос до полушепота. - Давным-давно в эту землю пришли люди и полулюди. Они перешли через горы и ушли дальше. С собой они принесли нового бога, ревнивого бога, который не терпел чужаков. Когда эти люди и полулюди умерли, их превратили в духов, охраняющих землю нового божества. Если вы столкнетесь с ними, они убьют вас и съедят ваши души. Он снова улыбнулся. - Но кто я такой, чтобы отказывать им в жертвоприношении?- А еще, белые люди, такие же, как мы, ушли туда и перешли через горы. И некоторые вернулись и снова ушли назад. Непохоже, чтобы они сильно боялись духов и богов, - сказал Конан.Улыбка превратилась в кривую усмешку.- Да, белые люди ушли туда, а вернулись совсем немногие, и они стали совсем не те, что раньше. А теперь они заманили и своих друзей в запретные земли. Наверное, духи наслаждались вкусом жертв, и им захотелось еще.- А как зовут этого чужого бога? - спросил Конан.- Его зовут Маат, - ответил Умбасо.Услышав, как он произносит это имя, аквилонцы нервно дернулись.Конану не нравилось все это колдовство и разговоры о богах и плотоядных духах, но у него было огромное желание заглянуть за гряду гор и посмотреть, что там творится. Улучив момент, Конан отвел в сторонку Спрингальда.- Колдун назвал этого бога Маат. Ты когда-нибудь слышал о таком боге? спросил его киммериец.- М-м, да. Маат - это бог Стигии, один из самых древних богов той земли. В отличие от других богов, у Маата нет облика. Его никогда не сравнивали ни с человеком, ни с животным. Это самый загадочный бог. В старейших рукописях говорится, что Маат повелевает мертвецами, определяя судьбу каждого. Если Маат доволен покойником, то дарует ему вторую жизнь, похожую на ту, какой он наслаждался на земле, но совершенно без страданий и неудобств земной жизни.- А когда Маат недоволен? - спросил Конан.- Ну, души негодников скармливаются чудовищу по имени Пожиратель Душ. Он покашлял. - И все же нельзя так расстраиваться, послушав какого-то немытого, увешанного костями туземного лекаря. Что он может знать, кроме пошлых племенных предрассудков да нескольких игрушечных заклинаний? Все эти россказни могут быть простыми байками, которые разносят по округе местные туземцы. Наконец, эти люди - полукочевой народ и, несомненно, были далеко отсюда, когда пал Пифон.Он говорил так, как будто пытался убедить самого себя.- Возможно, и так, - заметил Конан. - Но теперь это уже не просто поиски человека или охота за сокровищами, как было с самого начала. Больше таких сюрпризов я не потерплю, господин ученый!- Я вполне понимаю твое негодование, мой друг, и могу тебя уверить, что ты можешь больше не опасаться неприятных открытий! Слушай, да сама мысль о том, что какое-то древнее стигийское божество может до сих пор охранять сокровища, не говоря уже о его слугах, которые начали свои бдения по поводу великого богатства, имея несчастье уже быть к этому моменту мертвецами, - полная нелепица по всем канонам современной науки, с точки зрения как естественного, так и сверхъестественного миров.- Спрингальд, - с угрозой в голосе сказал Конан, - стоит тебе стать моим врагом - и я убью тебя только за твой длинный язык.На следующее утро, когда начался очередной переход, все были подавлены, за исключением носильщиков с равнины, которые знали, что вскоре смогут вернуться по своим домам. Остальные выглядели удрученными, кто в меньшей, кто в большей степени, за исключением всегда бодрого Вульфреда. Конан был просто мрачен, а аквилонцы выглядели встревоженными. Самыми угрюмыми из всех попрежнему оставались матросы.