Дальнейшие препирания лишены всякого смысла, и я удаляюсь. Будь грязный, вечно в мазуте, автомеханик и байкер, пять лет (серьезно!) нестриженный, оборванец Харлей ее сыном, она бы в задницу его целовала, я уверен. Носилась бы с ложечкой: «Сереженька, покушай!» Но мне она как сыну джинсуху купила. Вот в том-то и дело! Или у меня уже паранойя? Тока ее не хватает в жирный плюс к извращенности.
Что поделать с Богом, решившим послушать дружный человеческий хор, твердящий одно: «Вот такая, блядь, весна!»2 На дворе – 27 мая, а других слов, не подворачивается! Неизменный дождь – возможность не вылазить из родной косухи, и невозможность неприлично отметить переползание на второй курс! Подвал, подъезд, переход, но только не природа!
Под серым низким небом топаю на собеседование в серьезный офис фирмы видеорекламы. Я ведь художник – да-а! И не просто, а комповый график! А это вам не хухры-мухры, и не воробей чихнул. К тому же, как известная примета времени в моде извращенное мышление – глядишь, пригожусь! Это дает определенную надежду как-то устроиться в жизни, не слишком затеряться… но уж и не знаю, надеяться мне на что-то, или сразу думать – я прусь туда только для очистки совести, а потом отправлюсь в пионерлагерь посуду мыть (хе-хе!), или по привычному со школы маршруту – на стройку. Почему-то при мысли об очистке совести, мне представились эти самые очистки, похожие на свежесоструганную кожуру ядовитого зеленого картофеля, но было в них что-то чересчур живое, и потому отвратительное… Бр-р!! Скорее подумать о другом – как я зайду туда, в этот офис, а там секретуточка в кудряшках вежливенько попросит подождать, а сама не сдержавшись, усмехнется – вот тип волосатый, клепанный. А еще хочет чего-то. А хочу я, девочка моя, не чего-то, а денег. Плевать мне и на тебя, и на все ваши вакансии. Можно, я буду ножками дрыгать, и деньги получать? Еще могу с колокольни махать… Ох больно! Сердце свело – в толпе мелькнули светло-рыжие смешные соломки – как давно я не видел Ведьмы! И она молчит. И я звонить боюсь. Это смешно и нелепо – человек в 17 лет боится позвонить девушке, в которую он ничуть не влюблен, и просто считает другом… нет, вот в этом и дело – нифига не просто! Ох, надо бы уже на что-то решиться, вот и повод хороший – рассказать как прошло собеседование, пригласить на «чашечку портвейна». Положительный результат обмыть на радостях, отрицательный – с горя, для утешения. В любом случае, она мне друг, вот пусть и отрабатывает! Вот пусть и отрабатывает… по лицу, и униженно сгорбленной спине… коленями на гречневую крупу… и тонким хлыстом… аааа!
Ободренный такими мыслями, я толкнул тяжелую дверь с табличкой «Акцент-Видео». Эх, что я делаю, какого фига здесь толкусь? Не по мне это все, уже тоскую! Или это опять паскудная неуверенность в себе? Ну, Русый, а неожиданности? Если только! Но сердце жмется как-то не так. Нехорошо это все!
– Так вы, Станислав, сейчас на каком курсе?
Длинный субъект в сером костюме безукоризненно вежливо буравит меня взглядом инквизитора.
– На второй перешел.
Так это и есть ужасное «оно» – офисное собеседование? Ох, провалиться. Щас будет опыт работы. Жопа.
– Ага, понятно! – он опускает глаза, педантично протирает очки. Я нервничаю и мучаюсь. Снова надевает очки, бросает выразительный взгляд на меня, потом надолго утыкается в резюме. Господи, да что же это? Он же его уже раза три прочитал, какого же фига еще? Я его практически ненавижу. Как маленькому ребенку, хочется скривить рожу, покорчиться, обозвать его мудаком на худой конец. Ну что ж он тянет? Послал бы что-ли, чем так! Я читал об этом в газете «Баzар», что при собеседовании тебя будут изучать под микроскопом и намеренно тянуть время, испытывая на прочность нервы, но оказался к этому совершенно не готов! Меня мелко трясет изнутри, я чувствую себя будто в коровьих внутренностях, еще теплых, и мелко подрагивающих… Меня подташнивает от таких ассоциаций.
– Скажите, Станислав, – наконец отрывается субъект от проклятой бумажки, – а опыт работы у вас в подобной сфере, в креативе, имеется?
Я делаю вид, будто задумался, а сам сцепив под столом пальцы стараюсь как могу выползти из дохлого коровьего брюха, оно уже остывает, и такое скользкое! Он повторяет вопрос – только бы не облеваться!!
– Извините, я как-то… Можно воды?
Он терпеливо кивает. И откуда эта мерзость?
– Да знаете, я раньше больше физическим трудом зарабатывал.
Он с сомнением окидывает взглядом мои узкие плечи и тонкие руки – да, я художник и музыкант, но этим не разживешься на «косуху». И сколько бы я не ворочал тяжести – мышцы не растут и все! Я не знаю, может это наследственное, а может, я сын наркоманки – за что-то же был брошен Владе под дверь. Но он обойдется и без этих сведений, крыса офисная.
– Но я не боюсь совершенно любой работы, в том числе и творческой! – кажется, я что-то совсем не то сказанул. О, нет, опять эта корова! Говорить, говорить, или я облююсь, прямо на стол!
– Я имею несколько образований, в том числе творческих, я это указал в резюме!
Смотреть на листок, не думать о плохом!
– Я выполнил выпускную работу на «отлично» на курсах компьютерной графики. Я заканчивал курсы визажа в 2000 году, все лето проучился. Деньги на это зарабатывал сам. Но я еще несовершеннолетний, почти, и все было по договору.
– Но тогда мы… как вам объяснить?
Я поднял глаза – морда у него совершенно крысиная, я аж поморщился, почему сразу не заметил?
– Но мне через месяц исполнится 18, и соответственно, все права совершеннолетних… – что я хотел сказать? А вот Ведьме вообще 22 в сентябре, и ничего! Она мне этого не говорила, а я знаю, только что это понял! Я хочу к ней, я ненавижу эту крысу напротив. И мне противно здесь находиться. Не берите меня, я не буду работать в таком мерзком месте, где меня щупает взглядом крыса в сером костюме, а я мечтаю как минимум показать ему fuck!!
Я закипая ненавистью следил за его мелкими аккуратными движениями гадливого животного – вот оно набрало номер, сняло трубку и пискнуло туда:
– Альфия Мугалимовна, зайдите пожалуйста!
Надо же, какая разумная крыса! Я повернул голову – в нору вползло такое же серое офисное «что-то» женского рода. Оно дрессированно изображало вежливую улыбку. Потешаясь, я поздоровался с ним. Оно уселось в кресло и оглядело меня маленькими красным глазками, шурша хвостом выслушало крысака, склонив набок ушастую серую голову. Боже мой, какого… какого? – я здесь? Почему?! Я – и крысы!
– Послушайте, молодой человек, мы – серьезная фирма, и предлагаем своим сотрудникам приличную заработную плату. Это первое. Да к тому же – полный социальный пакет! – оно отложило в сторону резюме, сложило когтистые лапки на столе перед собой, а меня захлестнула ненависть с головой – да она меня просто насилует, топчет! Я молчал, чувствуя, что ненадолго. Что еще?
– А у вас просто… как сказать?
– Как есть, пожалуйста! – перебил я. Вот сейчас, еще немного!
– У вас, при всем вашем богатом послужном списке и обширном резюме просто недостаточен творческий опыт! Но – где гарантии, что вы оправдаете свое место, если мы вам его предоставим?
– Да, ведь фирма не может так рисковать, поймите! – вклинился этот крысак, и я сломался:
– А вам я хотел бы сказать – если это можно, конечно, – что вы просто отъявленный серый крысак! – начал, кладя ноги на стол, и чувствуя потрясающую, просто раздирающую свободу!
Конец ознакомительного фрагмента.