– А телефон на хрена приволок?
– Комендант дал.
Я кручу ручку телефона и говорю в трубку:
– Алло, Ласточка, Ласточка, ответь, я Солнышко.
Меркурий смеется.
– Я не понял, телефон-то зачем? Линия же оборвана.
Меркурий пожимает плечами:
– По уставу положено.
– А пожрать?
– Молоко и батоны.
– Годится.
Я залезаю в шалаш, сажусь на бушлат, достаю батон, откусываю хрустящую корочку:
– М-м-м, какой свежий! Вкусно! Все хочу спросить, ты что-то в наряд по свалке зачастил?
– А что? Помдеж по свалке – это не так уж плохо, – говорит Меркурий, протягивая мне пакет молока, – гораздо лучше, чем копать картошку под дождем. Если не замечать вони, свалка – самый лучший наряд, сам себе командир. От помдежа по свалке не так далеко до помдежа по роте.
– Философ, ты бы в мусоре поковырялся, – говорю я Меркурию.
– Зачем?
– Так, для вида.
– Комендант все равно не приедет.
– А если приедет?
Я допиваю молоко, вылезаю из шалаша, бросаю пакет, затем цепляю его носком и пускаю вперед.
– Меркурий, держи. Дай на ход!
Меркурий кидается, переигрывает пакет на другую ногу и выдает пас. Я разбегаюсь и бью. Пакет, сделав дугу, отлетает прилично, врезается со звоном в кусок стекла у дальней кучи мусора.
Конец ознакомительного фрагмента.