Вы меня вынудите, если не согласитесь на мои условия.
Курочкин тут же мысленно понадеялся, что Потапов - тот самый Потапов-с-бутылкой и что он согласится на черепашкины условия.
- Да делай с ним что хочешь! - внезапно хмыкнул дядя Володя. - Он мне такой же приятель, как папа римский. Не скрою, жалко мужика, но в нашем доме - двести квартир. Всех жалеть - жал елка отвалится... Тем более сам напросился. Сидел бы дома, горя бы не знал. Какого рожна его понесло сюда, в подвал?..
Под натиском курочкинского языка кляп поддался уже со второй попытки, и Дмитрий Олегович вернул себе право голоса.
- Что значит "какого рожна"? - с обидой воскликнул он. - Меня жена послала, велела вас позвать. Наш ЖКО вам, между прочим, жалованье платит, Владимир Иванович!
- Ну уж и жалованье, - буркнул в ответ дядя Володя и залепил оплеуху своему пленнику, который в этот момент попытался вырваться. Милостыня, а не жалованье, курам на смех... А ты стой спокойно, пока я тебе башку не оттяпал!.. Идите вон поищите
другого дурака, чтобы за такие копейки чистил ваши унитазы... Что, сливной бачок у вас протек? Правильно. Я когда еще нашему ЖКО советовал венгерские ставить...
- Доннерветтер, - пискнул неудавшийся беглец. - Я больше не буду, герр докт.. то есть герр сантехник...
- Болван, - зло припечатал герр доктор. - Если останешься в живых, сам будешь сессию сдавать. И историю философских учений - сам...
- Сливной бачок в порядке, - доложил Курочкин дядя Володе. - Я насчет ванны пришел к вам. Она опять засорилась, хотя мы совсем недавно пробивали вантузом. И вы еще сказали, все будет работать...
- Не надо рыбу чистить над ванной, - сурово отрезал сантехник. - Я в прошлый раз столько чешуи из трубы выгреб, что хватило бы на целую большую акулу...
- Я не сдам сессию, - панически заверещал тем временем юный фриц. Ихь видерхоле нох айн маль: я не сдам эту философию!
Дядя Володя угомонил двоечника еще одной, уже профилактической, оплеухой. Верещание захлебнулось, перейдя в приглушенные стенания.
- Благодарю вас, - церемонно сказал герр доктор.
- Какая еще чешуя? - обиженно проговорил Курочкин. - Это не у нас рыба, это в сто тридцать третьей рыба, у соседей. А мы - в сто тридцать второй. Моя жена терпеть не может чистить рыбу, из-за запаха...
- Я не сда-а-а-ам филосо-о-о... - тихо завыл юный фриц. - Меня на экзамене заре-е-е-ежут... Лучше уж сейчас, сразу...
- Пырните его, - посоветовал сантехнику герр доктор. - Ведь не отстанет, пока не добьется своего. Только клянчить и умеют, олигофрены.
- Мы эту чешую и в глаза не видели, - сообщил сантехнику Курочкин и даже замотал бы головой, если бы не острие скальпеля у горла.
- Значит, у вас - собачья шерсть, - гнул свое дядя Володя. Привыкли, понимаешь, своего черного пуделя в ванне купать. А он у вас лысеет, как сто чертей. Шерсть эта черная и не такую трубу может забить... Не дергайся, я тебе сказал!
- Ну, последний разо-о-о-чек, - проныл пленник. - Герр доктор, унзер лерер, унзер фюрер, бигге...
- И лысый пудель - не у нас, - восстановил истину Дмитрий Олегович. - Этот Мефчик - над нами, в сто тридцать шестой квартире, а мы этажом ниже...
- Даже и не мечтай, - сказал юному фрицу герр доктор. - Я больше тебе не лерер, ты уже снят с довольствия. И Пауль тоже под вопросом.
- А-а! - вспомнил', наконец, сантехник. - Сто тридцать вторая, так бы и сказали. Курочкины! У которых зимой смеситель заклинило.
- Заклинило! - обрадовался Дмитрий Олегович, очень довольный возвращению в лоно собственной фамилии. - Я - Курочкин! Я...
Холодное острие скальпеля оцарапало ему шею.
- Курочкин, Уточкин, - сварливо проговорил герр доктор. - До чего туп у нас плебс, я удивляюсь. Целый час он мне морочил голову и не смог внятно объяснить, что он не сантехник Потапов, а бог знает кто с засорившейся ванной...