- Надо поторапливаться! - с нетерпением сказал Вадик. - Пока ещё светло. И вообще, чтобы успеть.
- Это далеко? - равнодушно спросил Лёша Куманцов, не отрываясь от книги, которая норовила выпасть из его сонных рук, а он успевал её подхва-тить и вернуть в "читабельное" положение.
- Нет, - ответил Толя бодро, как будто не катался полдня на лыжах и не набил только что себе полный живот обильным обедом. - Это на том кон-це плато, в посёлке, где по вечерам мелькают огоньки. Час ходу туда, полто-ра часа - обратно. Час - там, чтобы сторговаться и выбрать хорошее вино, а то можно напороться на откровенную кислятину. Как раз к ужину вернёмся.
- К этому времени, - добавил Вадик с горящим взором, - и Микола с девчатами подтянутся. Всё рассчитано, как в аптеке.
- Как же ты понесёшь бутылки, если у тебя руки с ранами? - спросил Лёша Куманцов, отложив надоевшую книжку на край кровати.
- Ты что же думаешь, я совсем уж без царя в голове? А рюкзаки нам на что? Мы пойдём с рюкзаками. А ты не забудь караулить свои лыжи и заодно наши выложенные на кровати шмотки.
Вскоре Толя и Вадик ушли, позвякивая пустыми бутылками в рюкза-ках. Лёша задремал, столкнув нечаянно книгу на пол. А я всё лежал, подло-жив сплетённые в пальцах руки под голову и уставившись невидящим взгля-дом в косой потолок. И всё думал, думал, не зная, как мне быть.
Ерунда всё это на постном масле, решил я под конец. Ну её к чёрту! Что, красивых девчат в России мало, что ли? И я тоже провалился в сон.
XXV
Толя и Вадик, как и предупреждали нас, вернулись как раз к ужину. Не успели они ещё как следует подняться вверх, как Вадик, едва протиснувшись с набитым рюкзаком в дверь, спросил с тревогой и надеждой одновременно:
- Ну что, пришли?
- Кто пиришли? - спросил один из армянских мальчиков, сидевший на кровати, стоявшей ближе всех к двери.
- Группа из Днепропетровска, - уточнил свой вопрос Вадик.
- Моя не знает, - ответил армянин, виновато улыбаясь. - Спросить у тех, - показал он на меня и Лёшу.
Мы отрицательно покачали головами, каждый из нас, разумеется, своею. Вадик ужасно расстроился и поник душой и телом.
- Я так и знал, - сказал он.
Рельс оглушительно прозвонил на ужин. Группы не было. Контроль-ный срок истекал ровно в девять часов вечера. Времени до контрольного срока оставалось достаточно, чтобы пока никто не беспокоился. Все были уверены, что никакого ЧП не будет и всё закончится, как это уже не раз бы-вало с другими группами, небольшим опозданием. Никаких явных опасно-стей на этом исхоженном маршруте не наблюдалось. Микола Приходько был человеком опытным, чемпионом Днепропетровска по спортивному ориенти-рованию, и никому в голову не могла придти такая сумасбродная мысль, что он может заблудиться. Мог, конечно, кто-нибудь из группы подвернуть по неосторожности ногу или ещё что-нибудь повредить в нежном девичьем теле важное для хождения по снегу на лыжах, какие-никакие, а всё-таки горы - но пока ещё повода для паники не возникало. Один только Вадик Савченко кипятился и не находил себе места.
- Чёрт возьми! - бубнил он. - Куда они могли деться! Уже темно, а их все нет. Если ещё через час они не появятся, придётся посылать спасатель-ный отряд. Я, конечно, пойду одним из первых.
- С руками с ранами, - ехидничал Толя Дрынов.
- Сам ты с раной. В голове, - нервничал Вадик.
Повар Эдик понял, что группа на ужин опаздывает, извлёк из своих за-пасов редко используемые судки, велел их тщательно выскрести и вымыть и распорядился приготовить всё необходимое для ужина на пять персон за пределами столовой, потому что ровно в девять вечера она запиралась. И вся обслуга уходила домой, в посёлок, чтобы успеть выспаться и отдохнуть. И вернуться назавтра обратно ещё затемно. Забота о кадрах - святое дело.
Самой большой комнатой на турбазе был наш чердак. Рядом с желез-ной печкой, спасавшей нас от ночного холода, была приделана небольшая плита, на которую раньше никто не обращал внимания. Она была накрыта клеёнкой и застлана старыми газетами и использовалась в качестве столика, или тумбочки, на которую можно было поставить зеркальце и перед ним, сидя на корточках, бриться. А теперь обнаружилось, что в этой тумбочке есть дверца для дров, колосник внутри, выдвижной железный ящичек снизу для сбора золы и две конфорки сверху, на которые можно было поставить судки, чайник и всё что надо другое для разогрева пищи.
Весь наш чердак начал деятельно готовиться к встрече, стали двигать кровати и тумбочки, чтобы получился некий кружок, где могли бы усесться все вместе, и хозяева и гости. Принесли из других палат, взяв их на время, несколько крепких стульев. Из четырёх прикроватных тумбочек составили стол, придвинув его к двум "главным" кроватям, на которых должны были сидеть украинские девчата. Чтобы они не проваливались на пружинных сет-ках до пола, под кровати подсунули рюкзаки, которые должны были служить надёжными опорами для уставших девчачьих попок. Затопили печь и плиту, принесли из столовой судки с гречневой кашей, пять банок свиной тушенки, уже вскрытых, осталось их только разогреть, пять стаканов компота из слив "ткемали", хлеб, ложки и кружки. Вадик и Толя выставили на импровизи-рованный стол принесенные ими из посёлка бутылки с вином, чтобы они со-грелись до той температуры, при которой полагается пить сухое вино. Гуга не смотрел в сторону Вадика, затаившись, будто дикий хищный зверь перед последним броском на отставшую от стада раненую лань. Взгляд Вадика, на-рочито направленный в окно, выражал одновременно тревогу, пренебре-жение и презрение.
Наконец, кто-то из добровольных наблюдателей, занимавших пост воз-ле окна, закричал радостно: "Идут! Идут!". Все высыпали на улицу и с криками: "Ура! Ура! Ура!" встретили походников.
Впереди отряда шёл на камусных лыжах и немного растерянно улы-бался от такой неожиданно бурной встречи высокий и статный Микола При-ходько с ямкой на "бороде". За ним вереницей, как утки за селезнем, плыли четыре девушки с огромными рюкзаками, поднимали приветственно вверх руки, на которых висели на темляках лыжные палки, помахивали кистями рук в заиндевелых варежках и улыбались во весь рот, показывая, какие у них красивые и ровные зубки. И тоже кричали пискливыми голосами "Ура! Ура!", словно они спасённые папанинцы, вернувшиеся из ледового плена Арктики на Большую Землю.
Пришедшим из похода девушкам дали время отнести свои рюкзаки и лыжи в свои комнаты, скромно посетить гальюны, привести себя в полный порядок, а именно подкраситься, подмазаться, подпудриться, а потом при-гласили всех на наш чердак. Вадик Савченко вился вьюном вокруг Оксаны и повторял слова, которые он старательно готовил весь вечер:
- Как я рад, что вы все вернулись из похода целыми и невредимыми! Я не забыл, Оксаночка, что обещал всех вас сфотографировать вместе и по отдельности. Утром не получилось, но завтра у нас будет целый день, чтобы осуществить намеченное. - В слово "намеченное" Вадик постарался вложить такой глубокий смысл, что в нём никто не разобрался.