Она заметила наши восхищённые взгляды, кивнула нам как давнишним знакомым и, чуть отклонив голову вбок, лихо отдала честь, приставив на ма-нер прежних британских союзников, штурмовапвших Берлин, два пальчика к фуражке. Сидевшие с ней за одним столиком девушки (тоже, надо признать, красотки) громко засмеялись с явным намерением вогнать нас в краску сму-щения. Если на меня их намерение возымели своё коварное действие, заста-вив мои щёки слабо покраснеть, то остальные мои друзья умело сделали вид, что не заметили игры, называемой в интеллигентной среде "дурацкий смех".
Вообще смех в столовой турбазы "Буревестник" был первым призна-ком того, что здесь собрались молодые люди. Лица посетителей светились радостными улыбками, а болтовня напоминала птичий щебет в пору весен-его спаривания, когда надо успеть вывести и поставить на крыло потомство в короткое северное лето. И ничего в этом щебете не было удивительного - люди находились на отдыхе, и им хотелось смеяться.
Вадик Савченко, допивая свой уже почти остывший так называемый кофе, поинтересовался с присущим ему ехидством:
- Скажи-ка, Толя, ты хотел бы, чтобы у тебя на лодке завёлся такой матрос? - И он метнул глазами-бровями взгляд в сторону Нонны.
- Нет уж, дудки! На стоянке - пожалуйста, я не против. И даже с пре-великим нашим удовольствием. А в походе или в гонке - упаси бог! Я от её колдовских глаз враз грот со стакселем перепутаю и начну обходить сопер-ников правым галсом. Можно очень свободно протаранить кому-нибудь борт и вдобавок получить овер-киль. Ха-ха-ха! И вообще я заметил, Вадик, что ты на эту прелестную грузиночку глаз положил. Смотри, как бы ни вышло беды. Не зря она с братом приехала. За грузинками ухаживать рискованно, я тебе скажу. Этот Гуга живо тебе бока намнёт, даром, что ли, чемпион республики по вольной борьбе. Я тебе советую умерить свой пыл, пока не поздно.
- Ничего! - смело сказал Вадик. - Мы тоже не лыком шиты. Как-никак, а у меня второй разряд по самбо.
- Самбо это в спортивном зале самбо. А на улице этот головорез пыр-нёт тебя ножичком в пузо, и будет тогда тебе самба-ямба. Учти, у всех грузи- нов есть ножики, такая у них национальная черта - это ты учти и не лезь зря на рожон. К тому же у тебя уже имеется одна красавка из Днепропетровска. Тебе что, одной мало? Не надо жадничать и метаться от одной к другой.
- Там будет видно, - хорохорясь, сказал Вадик, но в его потухшем голосе уже звучали трогательные нотки сомнения.
- Наше дело тебя предупредить, а там как знаешь, - сказал я.
- Да уж, - добавил Лёша Куманцов, - всегда, Вадик, следует быть ос-мотрительным.
Насытившись до отвала (должен признаться, что макароны по-флотски были необыкновенно вкусные и сытные, несмотря на их подозрительный цвет), мы поднялись из-за стола отяжелевшими и сонливыми, как известные обжоры Гаргантюа и Пантагрюэль, вместе взятые.
- Я готов к подвигам, - заявил неуверенно, однако, бодрым тоном Ва-дик и, не удержавшись, посмотрел в сторону Нонны.
- Не знаю, как вы, друзья мои, - протянул я, широко зевая, с куль-турным подвыванием, - но я сейчас готов только к одному подвигу. Такого подвига в героическом перечне Геракла, по-моему, нет, но зато он очень сла-достен и не становится от этого менее героическим.
- Интересно, к какому же? - полюбопытствовал Толя Дрынов, выра-зительно стрельнув глазами в ту же сторону, куда до этого стрелял Вадик, да-вая понять этим, что знает, где зарыта собака. И как всегда засмеялся, хотя, на мой взгляд, ничего такого уж особенно смешного я ещё не успел не только произнести, но даже придумать.
- Медленно пойти на чердак и быстро лечь на свою койку, где взд-ремнуть часик-другой, - признался я.
- Ну, Женька, - укорительно произнёс Лёша Куманцов, сам отчаянно зевая, - от кого другого, но от тебя такого всем нам афронта я никак не ожи-дал. Если ты приехал сюда дремать после завтрака - твоё дело. А я - только на склон. Погода-то какая, ты только посмотри в окно. Серенада солнечной долины!
Погода действительно была изумительной. Этим славится Бакуриани. Признаюсь, Лёша меня пристыдил, и мы все вместе отправились к себе на-верх переодеваться для катания и готовить лыжи, чтобы они быстрее ехали, подгоняемые законом всемирного тяготения.
XXII
Советская промышленность, рождённая и закалённая, как сталь, в героические годы индустриализации, всегда была под завязку занята выпол-нением государственного плана. Номенклатура изделий этого плана в пер-вую очередь имела отношение к обороне страны. И это неудивительно, пос-кольку кругом были враги. Поэтому наши танки, наши самолёты, наши пушки были самыми лучшими в мире. Об этом можно было узнать настоя-щую правду повсюду: в газетах, кино, хронике дня, в книгах, стихах и пес-нях. И если бы не предательство и трусость отдельных командиров, то нем-цам не поздоровилось бы уже в первые дни войны. А то ведь, ёлки-палки, пришлось попервоначалу наступать с отступлением и позором аж почти до самой матушки-Москвы и до самой до матушки-Волги. Да ещё десятками, а то и сотнями тысяч храбрых бойцов попадать в обидное окружение и сда-ваться в плен. Спасибо, страна у нас огромная, конца-краю нету, для драп-бросков очень приспособленная.
Но Сталина голыми руками не возьмёшь. Он быстро отучил предателей и трусов сдаваться в плен. Ввёл заградительные отряды, штрафные батальо-ны и роты, отдал приказ "Ни шагу назад!". Вот и досталось всё же немцам на орехи благодаря непревзойдённой мудрости, железной воле и полковод-ческому таланту нашего великого вождя. А то были бы мы сейчас под пятой Гитлера колонией Рейха, иными словами настоящими рабами в современном мире. А уж про евреев и говорить нечего, всех поголовно извёл бы он, этот изверг, под корень. Вот он какой исторический подход мог получится, осве-щённый марксистко-ленинской теорией. Вот так задумаешься сильно, разло-жишь всё по свои местам, как надо, и всё становится ясным. Именно по этим историческим причинам на какие-то там горные лыжи, ботинки, лыжные палки, крепления, защитные очки, мази и шнурки не хватало у руково-дителей, хоть тресни, ни денег, ни металла, ни желания, ни времени, ни уме-ния. Дескать, люди подождут, потерпят, не впервой чай. Вот так всё и рас-кладывается по полочкам истинной народной правды. Конечно, в этом, казалось бы, мелком вопросе без наследия Ленина и его знаменитого учителя Карла Маркса тоже, приходится признать, дело не обошлось. Ибо и Сталин, и все-все-все другие важные вожди руководствовались исключительно маркси-стско-ленинской теорией. Потому как, кого ни возьми, хоть государствен-ного деятеля, хоть рабочего человека, хоть крестьянина, хоть даже интелли-генцию, без сильной теории можно такого наворотить, что сам чёрт иваныч ногу сломит. А марксистско-ленинская теория для нашей великой страны очень подходящая, верная теория, что подтверждается повседневной прак-тикой, потому что теория эта - правильная.
Ну, а там, куда руки государственные не доходили (понятное дело, не до того было), сразу появлялись предприимчивые умельцы в основном из ра-бочего класса, ибо другого гегемона у нас нет. Не станешь же, в самом деле, тратить ценную конвертируемую капиталистическую валюту на всякую ме-лочёвку. А у этих умельцев своя валюта. Тоже, конечно, ценная, но всё же не такая. Это давно известное на Руси дело, носящее гордое название - бутылка. Ну, не пустая, ясное дело, бутылка, а с водкой. Самая ходовая местная ва-люта была пол-литровая бутылка водки с красной головкой. Были, конечно, и литровые бутылки, и 0,75, и четвертинки, но это всё не в счёт. Главная валю-та - поллитровка. Имели частичное хождение бутылки с белой головкой, но эту водку кушала исключительно белая кость, разные начальники, которые, как известно зело пеклись о своём драгоценном здоровье. Считалось, что белая головка чище и в ней меньше сивушных масел. А если разобраться, то водка она и есть водка, хоть пришлёпай на горлышко красную головку, хоть белую, хоть какую хошь. Только с белой головкой водка почему-то дороже. Поэтому знающие люди всегда говорили, пить водку с белой головкой - пускать деньги зря на ветер.