Это позабавило Марию, решившую, что это маленькое представление разыгрывалось именно для неё.
Небо было розовым, удивительно нежным, и никогда прежде не видела Мария такого неба. Не чувствуя ни волнения, ни усталости, она шла, едва касаясь дороги, и ей казалось, что она вовсе уже не Мария, или напротив, только сейчас стала Марией, родилась сегодня, и Иисус, и Пётр тоже родились только что вместе с ней, потому что не могло такого быть, чтобы они жили где-то так долго вдали от неё, а она даже не знала, не догадывалась об этом… И ещё думала она, что Иисус был прав, так бесконечно и обезоруживающе во всём прав, и что до сих пор никто на земле не знает точно, что же такое любовь.
Во внутреннем дворике Алхея происходил разговор.
— Просто люби её, Пётр, -говорил Иисус.-Если любишь меня, люби и её.
— Я не могу просто любить женщину, Иисус…
— Ты уверен, что это хоршая затея, учитель?-Мрачно спросил Андрей.
— Я вообще не уверен, что это затея. Значит так: Иуду найти и успокоить, Марию не будить. Потом ступайте в синагогу и ждите меня там.
Сказав это, он развернулся и пошёл прочь.
— Будет спать где-то под деревом у дороги, -проворчал Пётр.
— Ты слышал, что он сказал?-Одёрнул его Андрей.-Люби её.
— Скорее уж я полюблю Иуду… Ах, кто бы говорил про лукавство!-Сокрушался Пётр, меряя шагами маленький двор.
Пока Мария спала, совершилось ещё кое-что, а именно — Иуду нашли и привели два рыбака, и сказали, что он на берегу в одиночестве расстраивался в камнях.
— О, Господи!-Взмолился Пётр.-Хоть бы укрепил Ты его дух, что ли!
— Мы бы хотели…-замялся один из рыбаков, -поговорить с Иисусом…
— Мы бы тоже, -вздохнул Пётр.
— Приходите на проповедь, -быстро сказал Андрей.-После и поговорим.
— А о чём проповедь?-Спросили рыбаки.
Пётр предположил, что на вольную тему, на том и расстались.
И зашумел день, и ожил город. И появились на улицах бодрые торговцы, погоняющие ленивых осликов, и закипела работа на полях, и поплелись на луга кудрявые сонные овцы с крикливыми пастухами. В маленькой роще на окраине, в тени развесистого дуба, положив голову на руки, спал учитель.
Так закончилась эта ночь, и до сего дня осталась тайной.
Царство Истины
Пётр и Иуда, купаясь в лучах славы, стояли в центре синагоги, окружённые кольцом любопытных, и только один Бог ведал, куда их несло в своём тщеславии. Иисус остановился на пороге и, никем не замеченный, вникал в суть их речей. Время от времени он, зажимая рот рукой, содрогался от смеха, и Мария, уткнувшись в его плечо, смеялась вместе с ним.
— Грядёт царство истины!-Вещал Пётр.-Всяк, кто покается, прощён будет и допущен в царство!
— А где оно будет, это царство?-Напросился Пётр на вопрос.
— Да на небе!-Запищал Иуда.-Где же ещё?
— А почему оно только грядёт? Разве сейчас на небе у Бога нету царства?-Озадачили и Иуду.
— Сейчас на небо так не пустят, -важно объяснил Пётр.-А вот потом…-загадочно добавил он.
— Что -потом?-Капернаум был не только гостепреимен, но и любопытен.
— А там увидите!-Грозно сказал Иуда.
— Что увидим?-Зажав нос пальцами, гнусаво спросил Иисус.
Пётр вдруг сразу сник, а Иуда кинулся бегом в толпу и как-то необъяснимо слился с ней. Держась за живот от смеха, в открытые двери синагоги вошёл Иисус. Он поклонился, хотел было что-то сказать, но, не сумев справиться с новым взрывом смеха, только махнул рукой. Толпа неодобрительно зашумела.
— Это учитель!-Закричал Пётр.-А ну тихо, грешники!
Грешники не стихли, а фарисеи возле алтаря возмущённо переглянулись. То, что происходило, меньше всего было похоже на проповедь. Тот, кто вошёл, меньше всего был похож на учителя.
— Приветствую тебя, славный Капернаум, -поклонившись, наконец заговорил Иисус.