– Или вы станете отрицать, что Гамильтон использует «Газетт» для выражения своих идей?
– А вы готовы отрицать, что Джефферсон делает то же с помощью «Дженерал эдвертайзер»? – сделал выпад Дэн, вставая. – Поймите, Жаклин, Джефферсон уже много лет пытается внушить всей стране профранцузские настроения.
– Он преследует определенную цель! – горячо возразила она. – Может, нам всем не мешало бы извлечь кое-какие уроки из французской революции. Большинство наших соотечественников являются не зажиточными бизнесменами, как вы сами и все ваши друзья, которые стоят за связь с Англией, а бедными фермерами, которые могут рассчитывать только на свою землю и урожай. Мы не можем строить страну, в которой все выгоды достаются только богатым!
– Точно так же невозможно создать страну без необходимого фундамента: сильного централизованного правительства и эффективной финансовой системы.
– С этим я не спорю. Но должно ли сильное централизованное правительство игнорировать нужды массы населения? Где же наше национальное единство? Разве оно тоже сбрасывается со счетов?
– Единство?! – Дэн схватил газету и стал быстро ее просматривать, пока не нашел то, что нужно. – Скажите, Жаклин, – он сунул ей газету, – вы считаете, это пишет человек, который озабочен единством нашего народа? – Он ткнул пальцем в статью Лэффи об уступках Америки англичанам, что доказывалось недавней отправкой Джея в Англию для переговоров. – Вы считаете, что эта точка зрения преследует цель просветить народ или спровоцировать его на раздоры? И чего надеется на самом деле достичь Джек Лэффи, еще больше восстанавливая одну часть населения страны против другой?!
Джеки молча смотрела на статью, затем судорожно перевела дыхание и подняла глаза на Дэна:
– До сих пор вы ничего не говорили о своей ненависти к этому... Джеку Лэффи.
Дэн пожал плечами, в его серых глазах все ещё сверкала ярость.
– Просто не было случая. Но я в самом деле ненавижу его. И когда я наконец установлю личность этого бесчестного негодяя, он получит от меня по заслугам!
Угроза, прозвучавшая в его тоне, не укрыласьот Джеки.
– А если это не вопрос бесчестья, Дэн? – тихо сказала она. – Иногда для того, чтобы просветить людей, сперва их нужно возбудить. Не принимаете ли вы патриотизм за враждебность?
Дэн громко засмеялся и отбросил газету.
– Признаюсь, мне не удается постичь логику ваших рассуждений.
– Разве не вы говорили, что некоторые вещи отрицают логику? – странным тоном спросила она.
Возможно, этот тон или ее непривычная бледность заставили Дэна успокоиться.
– Жаклин... простите меня. Я не хотел вас огорчить.
Джеки покачала головой:
– Вы меня не огорчили. Просто у нас с вами совершенно разные взгляды... слишком разные.
– Не думаю, – возразил Дэн и взял ее за руку. – Мы с вами честные американцы, озабоченные тем, чтобы наша страна процветала, верно? Просто у нас разные подходы к этой цели.
Джеки твердо встретила его взгляд.
– Я никогда не перестану выражать идеи, в которые я верю. Чего бы это ни стоило!
– И правильно! – одобрил он, целуя ее пальчики. – Но если вы думаете, что ваши прямолинейность и честность заставят меня уйти, то ошибаетесь, дорогая. – Он слегка потерся губами о ее пальцы. – Неужели вы еще не догадались, что именно ваша независимость и прямота так сильно меня привлекают?
Она молчала, храня непроницаемое выражение лица.
Он хотел ее обнять, когда сзади раздался какой-то треск.
Обернувшись, Дэн увидел, что его стакан валяется на полу, а содержимое вылилось. Сидящий на столе Виски удовлетворенно посмотрел на пол, затем легко спрыгнул вниз и принялся жадно лакать спиртное. Закончив, он тщательно облизнул усы и неверной походкой двинулся прочь.
– Что за черт!..– Дэн нахмурился, глядя ему вслед, и внезапно кое-что вспомнил.