Не задушила веревками корсета - и хорошо!
Графиня отвернулась от иллюминатора и наткнулась на голую грудь Perla.
От усердия на груди пиратки выступил пот.
- Теперь учись кушать, а не жрать! - Perla с удовольствием вошла в роль учительницы, не подозревала, что и пленница играет свою роль. - Леди кушают мало и изысканное.
Даже если голодная, леди не станет есть грубую крестьянскую пищу, например, мясо кита, а я стану. - Perla оторвала огромный кусок мяса и начала с аппетитом кухарки кушать.
Китовый жир стекал по подбородку, падал на грудь пиратки, а Virginie Albertine de Guettee вспоминала, не из этого ли китового жира изготавливают амбру для парфюма.
- Благородные кушают устриц, - Perla брезгливо пододвинула к графине блюдо с раскрытыми устрицами и половинкой лимона. - Ты, наверно, видела, как твоя госпожа кушала эту гадость, но сама ты не пробовала.
Пришел твой час давиться морскими гадами!
Устриц не жуют, а сначала брызгают на них соком лимона, чтобы устрица страдала, корчилась в ужасных адских мучениях перед смертью, а затем ее спускают по пищеводу в желудок, то есть в ад, что одно и то же для устрицы. - Perla показала, как нужно глотать мясо устриц, закашлялась и быстро запила неприятную для себя пищу вином из кувшина.
Лицо пиратки скривилось, словно она проснулась на дне моря.
Virginie Albertine de Guettee заставила себя распахнуть глаза до выпучивания, старательно изображала удивление - так поступила бы любая крестьянская девушка.
Графиня знала не менее двадцати сортов устриц, и могла закрытыми глазами попробовать, а потом описать, что за сорт устрицы, когда ее выловили, и откуда она прибыла.
Моллюски, которые принесла пиратка, оказались не самые плохие, но и не из лучших.
Virginie с удовольствием капнула в раковину сок лимона, затем с наслаждением впустила в себя долгожданную мякоть устрицы.
Блаженство от изысканного кушанья преобразилось в улыбку, и графиня, как можно быстрее, постаралась смять эту улыбку и превратить ее в гримасу отвращения.
- Не нравится, но ешь! - Обман удался, и пиратка радостно заржала! - Привыкнешь и к устрицам, если хочешь жить. - Пока не съешь дюжину, обед не закончится! - Пиратке доставляло удовольствие мучить Virginie, она и не знала, что не мучает, а доставляет ей радость.
Графиня подыграла Perla и с натянутым отвращением на лице, и с ликующим сердцем, доела устриц!
А китовое мясо, пищу простолюдинов, милостиво предложенное пираткой на закуску, есть не стала.
Сделала вид, что после устриц ее тошнит.
Perla быстро захмелела от еды и вина, но свою обязанность - учить Virginie хорошим манерам, - помнила.
- Ложимся спать вместе, потому что кровать одна.
Даже ради тебя, я не стану спать на полу! - Perla, как умела, готовила Virginie ко сну.
Сняла с нее платье, чулки, но по ошибке вместо ночной рубашки, натянула на нее прозрачное вечернее платье для искренних балов.
Virginie Albertine de Guettee без языка промолчала, хотя, как бывшая камеристка, могла указать пиратке на ее ошибку.
Сама пиратка привыкла спать по-деревенски, поэтому разделась донага.
Кровать узкая, пиратка легла на левый бок, повелительно постучала ладонью на место перед собой, и графиня, с дрожанием губ подчинилась, легла спиной к своей "наставнице".
Чтобы не упасть с кровати, пришлось прижаться к Perla, это было необычно для графини, которая привыкла к простору в кровати, необычно и неприятно, потому что жаркое тело пиратки, впечаталось в нее.
Ощущения не понравились графине, тем более что Perla закинула на нее ногу, а руку положила на талию, чтобы Virginie не упала ночью.
Графиня искала в ее движениях извращенный смысл, но ошиблась.
Очень скоро пиратка заснула, тихим дыханием щекотала шею.
Virginie Albertine de Guettee мучилась ужасно, стиснутая конечностями пиратки, вдавленная спиной в ее груди, а ниже спины - ягодицами в низ живота.
Отвратительно, мерзко, душно, неприятно и не по-людски.
Примерно час графиня ждала, сон не шел, и час показался вечностью.
Затем, с осторожностью, с которой охотник на змей берет кобру за капюшон, Virginie сняла с себя ногу пиратки, подождала, Perla крепко спала, затем выскользнула из-под ее руки, и, наконец, оказалась на свободе.
Только графиня поднялась, как пиратка во сне раскинулась на всем пространстве кровати, не оставила даже маленькую щель для нее.
Черные волосы Луны выглядели очень аристократично и богато.
"Неужели, я буду спать на полу?" - Мысль фонтаном взорвала мозг графини.
Теперь о лежании на боку, на кровати, вжавшись в обнаженную жаркую пиратку, можно только мечтать.
Разумеется, сразу захотелось спать, до неприличной зевоты, до шума в ушах, до слабости в ногах.
Можно попробовать спихнуть спящую Perla на пол, а, если она проснется, то сказать, что сама она упала.
Но против подобного поступка протестовала спящая гордость аристократки.