Virginie Albertine de Guettee стояла около кровати полностью обнаженная и не решалась набросить ставшее безобразно грязным платье Anne.
Разумеется, если девушка одна и задумалась, то появляется Он.
Без церемоний, без стука в каюту вошел Alexandre.
Virginie нашла в себе силы без гнева посмотреть ему в глаза.
Alexandre, потому что хозяин, обошел графиню по кругу.
На лице его не отражалась ни печаль, ни радость.
Он отошел от нее на метр, сдирал кожу взглядом и произнес чуть слышно, с хрипом умирающего жеребца:
- Крестьянки обычно широки в кости, чтобы поднимать телегу с овсом и таскать мешки с картошкой для своего господина.
Но, наверно, тебя в детстве не кормили, поэтому ты худая, что хорошо для нашего случая, потому что мы из тебя делаем аристократку, а леди всегда худенькие, хотя имеют возможность нажираться до блевоты. - Блеск и очарование медленно сползало с капитана Alexandre, как и его парадные штаны.
Он остался в парадной форме гвардейца - бархатный камзол, а ниже пояса - ничего, кроме обнаженной плоти.
"Зачем, к чему он разделся до бесстыдства?" - Virginie Albertine de Guettee с омерзением смотрела на бесстыдство капитана, затем с огромным усилием взглянула ему в глаза, потому что крестьянка обязана быть бесстыдницей и желать своего господина.
На миг графиня справилась с брезгливостью и рвотным чувством, но, когда Alexandre с задумчивым блеском в очах двинулся к ней, самообладание изменило графине.
Можно вытерпеть все ради спасения своей жизни, но нельзя терпеть ради смерти.
Virginie Albertine de Guettee надула щеки, и, как читала в романах, с силой ударила ногой по безобразному внизу живота капитана.
Удар оказался не особо точным и не сильным, но, возможно, графиня попала в жизненную точку капитана.
Он белым бакланом отлетел к стене, заверещал тонко, как кролик, которого несут за уши на кухню.
На голову капитана Alexandre свалилась картина Репина "Приплыли".
В этот момент дверь отворилась и с улыбкой учительницы вошла пиратка Perla.
- Alexandre, я вижу, что моя ученица прекрасно справляется с ролью аристократки! - Perla небрежно швырнула штаны на голову брата, а на кровать бросила корзину с вещами, в которых Virginie Albertine de Guettee узнала платья и нижнее белье из своего сундука. - Я ее обучила давать отпор мужчинам, и она на тебе провела практическое занятие.
Изготовление из крестьянки графини идет быстрее, чем я ожидала! - Perla помогла к стонущему Alexandre, помогла натянуть штаны, и он покорно надел их задом-наперед.
Согнувшись радугой, капитан поплелся к двери, и перед тем, как уйти, развернулся и дико захохотал - сначала, как зверь, а потом - успокоено, словно человек.
По телу Virginie Albertine de Guettee пробежала дрожь любовного волнения, слишком уж хорош красавчик капитан.
К счастью, эту дрожь ни Perla, ни Alexandre не заметили.
Когда дверь за Alexandre закрылась, и его шаги и стоны удалились на лестнице, Perla с интересом посмотрела на Virginie Albertine de Guettee:
- Удивляюсь, как ты смогла устоять перед моим братом и не поддаться страстному желанию броситься ему на шею, затем целовать и ласкать его до изнеможения!
Женщины падают к его ногам, как перезревшие плоды манго.
Может быть, ты не любишь мужчин, и предпочитаешь женщин?
Камеристки быстро перенимают извращения и дурные привычки своих хозяек! - Пиратка задумчиво накрутила локон платиновых волос графини на палец, и от ответа Virginie Albertine de Guettee зависело - вырвет ли Perla волосы с корнем, или погладит по головке.
А что могла ответить Virginie без языка?
Она замычала и мотала головой из стороны в сторону, словно сбрасывала с макушки прилипшую лягушку.
Графиня слишком молода, чтобы думать об извращениях и о любви, и ей противны любые отношения до свадьбы.
Perla загадочно улыбнулась и отпустила из плена волосы графини:
- Сейчас у нас урок одевания леди!
Стой неподвижно, как стояла в бочке для купания, и постарайся, чтобы твое тело не реагировало на мои прикосновения! - В каюте жарко, и пиратка сбросила с себя рубашку, осталась в высоких сапогах и в кожаных мужских штанах.
Под правой грудью Perla Virginie Albertine de Guettee заметила небольшую родинку, а дальше она не хотела смотреть.
Отвернулась к иллюминатору и позволила пиратке-камеристке, одевать себя.
Один раз, чтобы не выходить из роли крестьянки, графиня сделала попытку помочь Perla затянуть корсет.
- Я же сказала - стой смирно, - пиратка даже не догадывалась о маленьких хитростях пленницы, - леди не должна пальцем шевелить! - Perla не леди, поэтому шевелила своими длинным тонкими пальцами.
Несколько раз упругая каучуковая грудь пиратки упиралась в спину графини, и Virginie не могла понять, нравятся ли ей прикосновения Perla, или вызывают омерзение.
Наконец, процесс одевания, с трудом для Perla, закончился.
Разумеется, Virginie Albertine de Guettee отметила несколько ошибок пиратки, но не хотела и не могла бы сказать ей об этом.