— Я вижу, как ты усердно работаешь, дам тебе несколько советов, мне это помогло.
Сегодня Джон зачерпнул много нового, тем более этот добрый парень провел с ним почти всю тренировку, но его беспокоила одна мысль: где он мог его видеть... И, кажется, стал что-то припоминать.
— Да! Точно! — улыбка расплылась по лицу, и Джон рванул на улицу.
Он рыскал глазами по доске почета перед стадионом... Вот он, чемпион страны среди юниоров... Генри.
Сегодня Джон не шел домой, а парил, ведь его тренировал сам чемпион. Шло время, бокс стал затягивать Джона полностью, все его мысли, он уже себя не видел без него. Он стал дополнительно тренироваться вне зала, оттачивал усердней свои навыки на тренировках. Он даже не мог представить себе, что могло бы стать причиной прогула тренировки. В нем горело желание достичь высот, стать чемпионом, он знал, как обрадуется его мать и что скажет на этот счет, но тренер так же не обращал на него внимания и не пускал на ринг... Сегодня Джон решил это исправить.
Придя в зал, он сразу нашел тренера и в утвердительной манере попросил поставить его с кем-то в спарринг. Тренер, как бы видя его впервые, оценил его взглядом и сказал:
— Малой, тебе еще рано, иди там... мешок поизбивай, — и ухмыльнулся.
Но Джон уже весь горел и чувствовал свою силу, он желал себя испытать, а отказ шел в разрез его планов, которые он составил по дороге сюда, потому он сказал:
— Или вы меня пускаете сейчас в ринг, или денег моей матери вы больше не увидите!
Тренер был в таком шоке от услышанного, что его рот приоткрылся от удивления и выпала спичка, которую он жевал. На счет денег он особо не переживал: крохи от матери Джона и еще десятка таких не шли в сравнение оплаты и подарков от родителей его избранных «чемпионов», но сейчас задели его самолюбие, да еще кто, мелкий щегол! Он решил сначала проучить этого юнца на глазах у всех, чтоб заодно и другим такие манеры были неповадны. Ну а после — погнать его метлой с этого места, навсегда захлопнув дверь за его спиной:
— А, так значит ты у нас готов, да?! Слова тренера мы не воспринимаем, да?! Ну ок, малой, бинтуйся, — и двинулся в свой кабинет.
Сердце Джона вырывалось из грудной клетки, ноги подкашивались, а руки тряслись от волнения. Он понимал, это его шанс доказать тренеру, что он на что-то способен. Он так хотел свой шанс — вот он!
Забинтовавшись, он начал шнуровать перчатки. Левую зашнуровал, но с правой не выходило самостоятельно. Он оглянулся вокруг, но видел по выражениям лиц, что желающих нет. Может, желающие и были, но они боялись помочь, так как могли вылететь следом за Джоном. Но вдруг вопрос решился сам по себе. К Джону подбежал парень и стал шнуровать правую руку, при этом Джон впервые в жизни встретился с таким потоком слов. Джон за всю жизнь не слышал столько комплиментов, сколько ему отвесил этот парень за минуту, с учетом того, что он уловил лишь треть текста... На минуту он уже пожалел, что ему помогают, так он познакомился с Тревисом.
Джон вышел на ринг и ждал. В таком же ожидании избиения хамовитого парня находился весь зал, стояла гробовая тишина. Тренер выглянул из кабинета и сказал:
— Ноа, покажи этой мелкой выскочке, что такое бокс! — и закрылся обратно.
Ноа был старше Джона на лет пять-семь, не только по возрасту, но и по стажу тренировок. Он уже успел выиграть пару городских соревнований, так что место на доске почета его уже ждало.
Джону уже почти дошили бровь, ему казалось, что из-за набитого тампонами носа он ничего не видит. Но сейчас он исследовал языком свой рот, там не хватало нескольких зубов. По окончанию доктор его отпустил, Джона немного водило, но он направился домой. Выйдя в коридор, увидел мать, ее лицо не выдавало никаких эмоций, они направились домой... Несколько минут тишины нарушил ее монолог:
— Завтра же ты отправишься в зал и будешь просить прощения! Ты представляешь, скольких усилий мне стоило уговорить тренера взять тебя туда?! Твой отец не поступил бы так…
— Да, мам, — ответил Джон. Он хотел ей объяснить как с ним поступил тренер, и что он не виноват в этой ситуации, что другим уделяют больше внимания, что его вообще тренер не замечает, и он не понимает, за что тот берет деньги, но понял, насколько это неуместно, и что все это походит больше на оправдания…
На следующий день Джон пришел в зал. Постучавшись в кабинет тренера и дождавшись разрешения войти, он начал приносить извинения. Тренер внимательно выслушал признание неправоты и сказал:
— Лады, малой! Только запомни раз и навсегда: в моем зале даю команды только я и выслушивать рекомендации сопляков не собираюсь, понял? На будущее: еще раз выкинешь что-то подобное — и вместо Ноа на ринг выйду я, понял?!
Джон кивнул и направился к выходу, но тренер добавил:
— Э, малой, стой! В конце занятий влажная уборка зала на тебе, да?
Джон снова кивнул и спросил:
— Можно идти?
Тренер махнул рукой. Но не успел он закрыть дверь, как услышал:
— И это, полотешки будешь еще простирывать, ну а раз ты такая хозяюшка, то и пару моих вещей захватишь. Ну и, само собой, оплата чуть подрастет.
Джон был согласен выйти на ринг с тренером прямо сейчас, но он вспомнил мать и засунул свою гордость поглубже. Кивнув, он удалился.
Благодаря выходке Джона его матери пришлось взять подработку, чтобы сводить концы с концами. Узнав про это, мысли Джона о спарринге с тренером улетучились. Он поговорил с матерью и предложил вариант, что он может подрабатывать, разнося газеты, на что получил незамедлительный отказ. Она объяснила ему, что сейчас его работа — это тренировки.
С того момента прошло уже почти два года, истории Тревиса по седьмому кругу очень сильно раздражали. Когда тренер позвал Джона и сказал готовиться к выходу на ринг, радости не было предела, он понял, что наконец тренер разглядел его талант. Но спарринг был необычный, противником Джона стал «чемпион» тренера... И тренер очень подробно разложил все по полочкам:
— Малой, я же говорил, что выпущу на ринг, — с улыбкой сказал он.
Но тут лицо тренера словно стало камнем и он добавил:
— Не дай, бог, ты его ударишь!
Улыбка снова вернулась на его лицо:
— Малой, твоя задача — уходить от ударов и все, ты меня понял?
Выдержав паузу в пару секунд, он добавил:
— Малой, я не шучу! Ударишь хоть раз, вылетишь, как пробка!
Джон не хотел расстраивать мать очередными проблемами, потому кивнул без комментариев.
Радовало Джона одно: хоть он и стал мешком для битья, по крайней мере, он выходил на ринг почти ежедневно, а дополнительные работы по уборке и стирке отпали.