***
К чертям юг, к чертям мысли о том, куда бы податься. Райд взял за правило не думать об этих пустяках, а если прижмет, то всегда можно выкрутиться. Он никуда не торопился, и наслаждался жизнью. Та, несмотря на разачарования и дерьмо в виде дождей и холодов, была штукой красивой, приятной.
В конце августа он связался с какими-то хиппи, и теперь катался с ними. В их фургоне было много места. Две девушки из компании надарили ему фенечек и привели в порядок его волосы, а двое парней угощали его вином и травой. Вечерами они впятером выходили в поле, жгли костер, пели песни, а обкуренные – танцевали как ненормальные. Новые друзья Райда были пестрыми улыбчивыми ребятами, а среди них он был вороной. Весь в черном, с задумчивым выражением лица, он впитывал в себя идеологию детей цветов, целовался с ними, обнимался, и пел в унисон.
Они знали о нем все. Когда эти четверо его подобрали, когда привязались к нему и не хотели отпускать, Райд рассказал о себе всю правду, этим надеясь вызвать в хиппи отвращение к своей персоне. Но те приняли его странности спокойно, и сказали, что сбегать из дома – это нормально, а в проституции нет ничего плохого. По всему миру люди продают свои души, и это намного хуже. Райду это высказывание понравилось, а ночью уже обнимался с одним из парней, наглаживая его причинное место.
– Я хочу тебя вылизать.
– Воу воу, парень, не так быстро.
– Ну блин, я хочу.
И Райд делал то, что он умел хорошо делать, и что доставляло ему удовольствие. А потом парень отстранился от него, и сказал:
– Слушай, а давай потрахаемся.
– Я никогда не трахался по настоящему.
– Ну давай, я хочу тебя.
– А твоя подрушка не будет против?
– Моя подружка с моим другом, так что не переживай за нее.
Сначала было больно, и Райд хотел отказаться от такого сомнительного удовольствия. Но когда парень начал двигаться, он что-то почувствовал, и это было неописуемо приятно. Парень ускорился, и Райд застонал. Парень крепко обнял его сзади, и прикусил мочку уха. Потом вошел еще глубже, и Райд впервые улыбнулся с того момента, как поджег остановку.
Хиппи спешили на какой-то концерт, и Райд для себя решил, что ни на какой концерт не поедет, и поскорее избавится от компании. Ему хотелось одиночества, и разговоры о мире и любви его уже достали. Улучив момент, он удрал автостопом на север. Затем сделал пару клиентов, и снял номер в мотеле. Принял душ, снял подаренные фенечки. Теперь все было хорошо. Ему не стоило позволять себе к кому-либо привязываться. Особенно к ребятам, которые сейчас делают что хотят, а потом вернутся домой и продолжат учиться на престижные профессии. Вся эта болтовня о свободе была их развлечением, и им было невдомек, что свобода – это впервую очередь ответственность за свою жизнь и контроль над собой. Ни тем и не другим Райд не славился, и потому эти беседы у костра его выводили. Зачем говорить о том, что ты не в силах сделать?
Как только он лег спать, в номере по соседству начали громко трахаться, и Райд накрыл лицо подушкой. Казалось, что за стенкой вопила кошка, а не девушка. Она визжала так, что закладывало уши, а ее партнер пыхтел сильнее паровоза. И все никак не могли кончить и завалиться спать. Райду даже стало интересно, что там был за секс-мастер, который мог вставлять целых полчаса? Всех его клиентов хватало на самое большее – минут десять, и потому ему действительно стало интересно. Вскочив с кровати, он вышел из номера, облокотился о мостик, и стал курить одну за одной, завороженный ярким красным светом светодиодного табло. Рано или поздно мужик должен был кончить, и как расчитывал Райд – выйти покурить. Тогда бы он заценил мужика, и быть может – присоеденился. Но через десять минут из соседнего номера вышла пьяная девушка, одергивая на пухлой заднице юбку. Она убрала сверток денег в карман курточки и ушла. Так значит – проститутка. Такая-же путешествующая, как и сам Райд. А ее клиент так и не выходил.
Выкинув окурок, Райд обнаглел, и зашел в соседний номер. На кровати валялся какой-то мерзкий толстый мужик с волосатой спиной. Он напоминал жирного потного борова, и Райда передернуло от отвращения. Затем он заметил, что мужик не дышит. Райд подошел ближе к постели, чувствуя вонь мочи и говна. Заметив на подушке кровь из перерезанного горла, он вылетел из номера прочь, собрал все свои вещи и вышел на дорогу. Та девушка тоже стояла на дороге и голосовала.
Райда трясло. Он так испугался, что забыл где находится, и просто стоял, сквозь слезы наблюдая за машинами. Свет фар и габаритных огней сливался в одно целое, ноги подкашивались. Не было даже сил, чтобы поднять руку. В голову ударила кошмарная мысль – если администратор мотеля обнаружит, что он свинтил из номера, то все решат, что именно он перерезал глотку жирдяю. Черт. Вытерев слезы, он увидел, как девушка запрыгнула в машину. Райд запомнил номер машины, а потом вернулся в мотель. Дойдя до администратора, он расскал об увиденном, а потом рассказал все про себя. Что сбежал из дома, что все это время бродяжничал.
Конец ознакомительного фрагмента.