– Вадим Николаевич, вам тоже премия начислена, можете получить. С замиранием сердца, Вадим встал в очередь. Зарплату он получал в райкоме партии, а премию получал здесь впервые. Перед ним стояли три женщины служащие. Вскоре пришёл директор и встал в очередь за ним. Вадим заметил, как Станицкая брала пачки денег из сейфа и выкладывала эти не распечатанные пачки перед очередной служащей. До его слуха донеслись её слова: «Тысяча сто пятьдесят рублей. Распишитесь вот здесь». Он не верил своим ушам, что обычной женщине, рядовому ветеринару, такая крупная сумма. Сколько же ему начислили, он даже не хотел предполагать. А когда подошла его очередь, и Станицкая подала ему ведомость, чтобы в ней расписаться, то он прочитал сумму для получения: девятьсот двадцать рублей. Рядом стояла фамилия директора и напротив неё была сумма тысяча семьсот рублей. Получив пачку денег, Вадим пошёл к себе в кабинет, думая: «Почему же директору почти в два раза больше начислили?» Нина Николаевна увидела разочарование на его лице и пояснила:
– Вам, Вадим Николаевич, премию рассчитали пропорционально отработанному времени. Вы же не весь год у нас отработали.
После её слов у него отлегло на душе. Он зашёл в кабинет, взглянул на свои наручные часы – было около шестнадцати часов. Из кабинета в окно было видно, как надвигались вечерние сумерки. Домой он обычно уезжал по-разному, то на рейсовом автобусе, то на местном попутном транспорте. До очередного рейсового автобуса оставалось полчаса, и, уложив деньги в дипломат, он стал надевать зимнее пальто и кроличью шапку. Бухгалтера, получившие деньги, тоже расходились по домам. Попрощавшись с Главным бухгалтером и с теми, кто ещё стоял в небольшой очереди для служащих, Мальков вышел из конторы. Напротив конторы, через заснеженный сквер, находились магазин и столовая. Он не успел сегодня пообедать, голод тянул его в столовую, но он решил туда не ходить, чтобы не опоздать на автобус. Он зашёл в продовольственный магазин. Там было многолюдно. В основном, среди покупателей, стояли работники совхоза, желавшие потратить часть премиальных.
Окинув взглядом толпу покупателей, Вадим решил, что до прихода автобуса он не успеет ничего купить. Впереди очереди стоял председатель сельсовета Силантьев Михаил Юрьевич. Он увидел Малькова и подозвал его:
– Вадим Николаевич, вставайте впереди меня, – предложил он, – я потом довезу вас до дома. У Силантьева имелась своя автомашина жигули. Во всей округе машина в личной собственности была только у него. Ему, в тот период, было пятьдесят два года. Он выглядел солидным, полноватым человеком, общительным, располагающим людей к себе.
На полках магазина Вадим увидел белый и чёрный хлеб, рыбные консервы и много водки. Домой он купил хлеб, консервы «килька в томатном соусе», бутылку красного вина, чтобы с Вероникой отметить свою премию и плавленый сырок «Дружба», размером чуть больше спичечного коробка. Сырок он решил съесть прямо сейчас, чтобы снизить чувство голода.
Силантьев купил, почти то же самое, что и Мальков.
– В наших магазинах выбор не большой, а в Москве можно купить всё, что угодно, – говорил Михаил Юрьевич, выходя на улицу. Его машина стояла рядом с автобусной остановкой с включённым двигателем, чтобы не замёрзла. Когда сели в машину, он продолжил говорить:
– Вадим Николаевич, я предлагаю организовать для людей поездку в Москву. Можно заказать большой автобус на средства совхоза и сельсовета. Мы каждый год туда ездим. Сейчас ваши рабочие получили премию, а купить в здешних магазинах нечего. Как вы считаете, организуем?
– Я не против, – сказал секретарь парткома, – надо поговорить с Петровым. Заодно можно будет купить для клуба музыкальные инструменты. Директор совхоза обещал выделить для этого деньги.
Жил Михаил Юрьевич, как и Мальков, в деревне Кленовики, в соседнем трёхэтажном доме. Машину он ставил в металлический гараж, стоящий поблизости. Пожав друг другу руки, они разошлись по домам. Вероника, увидев много денег, захлопала в ладоши от радости и расцеловала мужа. Они до глубокой ночи праздновали, пили красное вино и мечтали о покупках.
Глава 7
На партийное собрание, проходившее в конце января, инструктор райкома партии Иванова не приехала. У неё были дела в других партийных организациях. И, как назло, явка коммунистов была почти сто процентов. Не явились только два пенсионера из дальних деревень.
В висевшем на стене объявлении, в повестке дня партийного собрания стояли три вопроса: 1. О борьбе с пьянством. 2. О принятии в партию кандидата Ткаченко Н.И.
3. Разное.
Мальков вышел к трибуне и объявил:
– Товарищи, кто за то, чтобы открыть собрание прошу проголосовать. Все присутствующие подняли руки.
– Предлагаю, – сказал он, – избрать президиум из трёх человек. Какие будут предложения?
Заранее он договорился с главным бухгалтером, и она, встав с места, сказала: «Я предлагаю в президиум избрать Петрова, Малькова и Силантьева». За эти кандидатуры тоже все проголосовали единогласно. Затем утвердили повестку дня и докладчика директора совхоза по первому вопросу.
– Слово для доклада предоставляется Петрову Владимиру Андреевичу, – объявил Мальков. Он заранее уговорил директора выступить. Тот не хотел, но инструктор Иванова помогла его уговорить.
Петров вышел к трибуне и начал читать речь по бумажке. Мальков вначале пытался уловить смысл выступления, но общие фразы, взятые из газет и журналов, отвлекали внимание. Он смотрел из президиума в зал и думал: «Если бы после нашего собрания перестал бы злоупотреблять спиртным хотя бы один человек, то собрание прошло не зря». В конце выступления директор перечислил фамилии рабочих совхоза, которые были частично лишены годовой премии. После этого зал зашумел. Собрание было открытым, и по стараниям Славки Добрынина, пришли многие беспартийные механизаторы. В том числе и обиженные на главного агронома.
– Тише, товарищи! – успокаивал присутствующих механизаторов Мальков, – выступайте поочереди, а не все сразу.
– Можно, я скажу с места, – встал один из обиженных, тракторист Коваленко. Мальков разрешил, и он сказал следующее: «Я ходил к юристу на консультацию, и он мне разъяснил правила наложения взысканий из трудового Кодекса. Чтобы наказать деньгами, необходимо согласовать эти действия директора с профкомом. Меня должны были вызвать на заседание профсоюзного комитета и предъявить доказательства моего нахождения на работе в нетрезвом состоянии, а нашему Лёвину показалось, что я был пьяный. Было очень жарко в кабине трактора, поэтому я так выглядел, словно пьяный».
Главный агроном, присутствующий на собрании, тоже встал и высказался в своё оправдание:
– Да от тебя пахло водкой за версту, я не хочу больше сидеть на вашем собрании. После этих слов он с обиженным видом ушёл из зала.
Мальков понимал, что главный агроном не дурак и может отличить трезвого человека от пьяного. Но, чтобы успокоить возмущённых механизаторов, он сказал:
– Мы в дальнейшем не будем так опрометчиво действовать. Конечно, профсоюзному комитету надо работать активнее и не стоять в стороне от наведения порядка и дисциплины. Он подредактировал проект постановления и добавил туда пункт: «Поручить председателю профкома, товарищу Воробьёву Вениамину обсуждать на заседании профкома нарушителей трудовой дисциплины». Затем он вынес проект решения на голосование и его единогласно утвердили. По второму вопросу быстро приняли в партию Николая Ткаченко. Никто не задал ему никаких вопросов, как при приёме в комсомол. Комсомольцам устраивали обычно целый экзамен.
По третьему вопросу обсуждали, в какие деревни надо в первую очередь расчищать от снега дороги. Сидящий в президиуме Силантьев сделал объявление, что 9-го февраля состоится поездка в Москву за покупками. Автобус будет отправляться из деревни Кленовики в пять часов утра. «Желающие ехать могут записаться у меня».
Один пенсионер коммунист выдвинул претензию сельсовету, насчёт привоза ему дров. «Мне в прошлом году не привозили дрова, хотя я не однократно обращался к председателю сельсовета Силантьеву».