Лиза одернула в сторону тюль с окна, открывая свободный доступ к форточке, сняла тапочек и шагнула к мухе, которая в тот момент устроилась на дверце шкафа, наблюдая, когда же наконец эти двое – молодая и старуха – перегрызут друг другу глотки, и кто получит главный приз. Ставки растут, господа!
– Ты собираешься всю мебель разломать?! – багровые дряблые щеки, казалось, вот-вот сорвутся вниз, и на пол выплеснутся два ядовитых потока. – Руками!.. Или сверни газету!
Газет в доме не было, и старуха об этом прекрасно знала; их не покупали из экономии, даже тех, где печаталась программа телевидения. Телевизора, впрочем, тоже не было, – вернее, когда-то был, но сломался и уже лет пять покоился в подвале: бабуля его никогда не любила.
– …мне назло!
Лиза вспомнила, что иногда к ним в почтовый ящик забрасывают бесплатные рекламные листки. Но вдруг ей стало безразлично. Совершенно.
– …блядь! Сколько мне еще нужно пов…
Она надела тапок и прямо посмотрела на бабулю: «Твое счастье, старая сука, что однажды я имела великую глупость поклясться маме: если с ней когда-либо что-то случится, то ты не отправишься в богадельню, где за один день от твоей спеси не осталось бы и следа, или же тебя придушил бы кто-нибудь из персонала. Твой счастливый билет, старая ведьма, что… мамы не стало уже на следующий день. Но, видит Бог, я давно близка, чтобы нарушить даже такую клятву».
– Хватит. – Удивительно спокойно произнесла Лиза, вынудив бабулю осечься на полуслове. – Вылетит сама. У меня еще масса важных дел.
Конец ознакомительного фрагмента.