..
Слова моей полуголой защитницы,застывшейпосредикомнаты,звучат
неубедительно, да никто и не слушает ее. Питер нагибается к кровати, и мне
удается лягнуть его прямо в лицо.Онмашинальнохватаетсязаразбитые
губы, а я в это время бью другой ногой его в живот. Легкоезамешательство
в лагере противника позволяет мне вскочить с негостеприимной кровати.
Вскакиваю.ИналетаюнакулакТома.Массивныйкулак,который
отбрасывает меня к стене, где стоит стул. В следующую минуту стул ломается
о голову Тома - увы, столь же твердую, как и его кулак. Томшатается,но
не падает. Падаю я,отсоприкосновениямоеготемениснекимтвердым
предметом - Питер снова вступил в строй.
Воздержусь от дальнейшихподробностей,чтобынеразжигатьнизкие
страсти. Я несколько раз пытаюсь подняться с пола, но безуспешно: кудани
повернуть, меня ждет пинок. Кажется, последний из них был самым сильным и,
наверное, угодил мне прямо в голову.Наверное.Точносказатьнемогу,
потому что теряю сознание.
Понятия не имею, сколько времени прошло и что было со мной перед тем,
как я пришел в себя. Мысль первая: если эта дикая боль - жизнь, то жить не
стоит. Боль неравномерно распределяется по всему телу, но львиная доляее
приходится на голову.
Мысль вторая: в комнате что-то очень холодно и здорово дует. Проходит
немало времени, прежде чем я открываю глаза и вижу, что лежу натротуаре,
на неосвещенном участке улицы. Строго говоря, открываю я не глаза, аглаз
- на большее я в эту минуту не способен.
Мысль третья, самая неприятная (неприятности покрупнеежизньвсегда
преподносит в конце, на десерт): когдая,подавляястрашнуюбольис
трудом стискивая зубыокровавленногорта,привожувдвижениерукии
проверяюсодержимоекарманов,оказывается,чтоонипусты.Пусты
совершенно.
Я снова опускаюсь на холодный тротуар, потому чтонехитрыедвижения
рук исчерпали все мои силы, потому что в голове уменякарусель,потому
что последнее открытие обрушилось на меня как удар в солнечноесплетение.
С десяти шагов расстояния и с трех метроввысотынатротуарбезучастно
льется свет уличного фонаря. Я лежу и смотрю на негосквозьполуоткрытые
веки.Лучифлюоресцентногосветакажутсямнеогромнымищупальцами
отвратительного паука. Они неумолимо тянутся комне,чтобыобхватитьи
раздавить мое тело.
Так - избитый до потери сознания, обобранный и лишенный какихбыто
ни было документов - я начинаю новую жизнь на новом месте.
2
- Беднягу просто превратили в бифштекс, - будто сквозьсонслышуя
высоко над собой страшно хриплый голос; можно подумать, что этоКейт,но
голос мужской.
- Ему теперь одна дорога - в морг, - говорит кто-то другой.
- Надо быубратьегоотсюда,Ал,-заявляетпервый.