Делай свое дело, не болтай, вот и все, что от тебя требуется. – Обеими руками Вебер очертил вокруг себя магический круг. – Ты новенький, еще не знаешь, на что здешние способны.
– Они уже говорят о Шпеере и о том, что рейхсминистру наследует Геринг…
– Ничего не хочу знать, – заявил Вебер, прикрывая уши ладонями. – И тебе знать ни к чему. Соображай побыстрее, что случилось с нашими документами, как они оказались на борту и зачем ты понадобился полковнику СС Вайссу. Если бы Вайсс в такое утро захотел поговорить со мной, я бы уже сидел в сортире. Шевели мозгами, Фосс, подумай о себе самом: здесь, в Растенбурге, никто другой о тебе не позаботится.
Хватило и упоминания о сортире, чтобы Фосса вынесло из штаба. Сидя в кабинке, уткнувшись лицом во вспотевшие ладони, он чувствовал, как прожигает кишки густая, горячая струя.
Полковник Вайсс настиг его, когда Фосс мыл руки. Они говорили, глядя не друг на друга, а на отражение собеседника в зеркале; лицо Вайсса зловеще искажалось в стекле.
– Те документы… – заговорил Вайсс.
– Документы генерала Цайтлера?
– Вы проверяли их, капитан Фосс, прежде чем приняли на свою ответственность?
– Принял их на свою ответственность? – беззвучно переспросил Фосс. Он понимал, чем грозит ему такая «ответственность».
– Итак, проверяли, капитан? Проверяли? – настаивал Вайсс.
– Я не был уполномочен. И даже если бы я имел право заглянуть в них, с какой стати я стал бы копаться в груде бумаг, не имеющих ни малейшего отношения к моей работе?
– Так кто же упаковал их?
– Я не видел, как их упаковывали.
– Не видели? – взревел Вайсс, и Фосс почувствовал, как рушится в бездну страха, ничем уже не затормозить падение. – Вы погрузили ящики в самолет рейхсминистра не проверив?!
– Наверное, вам следовало бы спросить об этом капитана Вебера, – в отчаянии, пытаясь отвести угрозу от своей головы, предложил Фосс.
– Капитан Вебер. – Вайсс внес еще одно имя в книгу мертвых.
– Я оказал ему услугу, погрузил документы на самолет, я оказал услугу и… – Под убийственным взглядом Вайсса Фосс поперхнулся и поспешно сменил тему: – Это официальное расследование, майн герр?
– Это предварительный допрос. Официальное расследование проведут представители воздушных войск, поскольку с технической точки зрения авиакатастрофа относится к их ведению, – смягчившись, ответил Вайсс, но тут же вновь подбавил хрипоты в голосе: – Однако вам хорошо известно, что за вопросы безопасности в этой зоне отвечаю я… И от меня мало что ускользает, капитан Фосс!
Вайсс отвернулся от зеркала и впервые глянул на молодого офицера в упор, глаза в глаза. Фосс отшатнулся, пяткой уперся в стену и все же заставил себя прямо посмотреть в страшный глаз над шрамом. Новое знание приобреталось со стремительностью свободного падения. Фоссу казалось: вокруг свистит ветер, от напряжения такой же шрам вот‑вот рассечет его собственное лицо.
– Вот декларация, – произнес Вайсс. – Потрудитесь прочесть копию.
Он протянул Фоссу бумагу, и тот прочел сначала имена людей, погибших на борту (Шпеер был внесен в список пассажиров, а затем его имя вычеркнули), потом – описание груза. Фосс быстро пробежал список глазами и добрался до последних строк: четыре ящика с документами для Генерального штаба (доставить в Берлин) и личный багаж Тодта, сопутствовавший ему в Мюнхен. Металлический чемодан, адресованный в штаб‑квартиру СС, Берлин‑Шарлоттенбург, не упоминался.
Паника отступила. Теперь он отчетливо видел выбор со всеми его последствиями. Настал момент истины, или, вернее будет сказать, он подошел к роковой черте, да, к черте, подобной линии фронта, четкой, черной, без размытой серости, без ничейной полосы – к некой этической границе, – переступив ее, он окажется заодно с Вайссом, примет его мораль.