При виде нее Мафалда и графиня делла Треката смолкли. Сазерленд так ничего и не сказал Анне о Мафалде, быть может, списал хозяйку дома со счетов: что с нее взять – несчастная женщина. Графиня приветливо похлопала рукой по дивану.
– Заходите, расскажите нам о мире за этими стенами, – позвала она.
Мафалда надела к чаю синее платье – и гипсовую маску на лицо, белую, холодную и невыразительную.
– Мир печатания под диктовку нынче показался мне скучноватым. – С этой отговоркой Анна попыталась ускользнуть, но графиня чуть ли не силой усадила ее на диван.
– Вас что, и на обед не выпустили?
– Я ходила в Службу государственной безопасности оформлять документы.
– Но вы же должны были поесть хоть раз за день!
– У мистера Кардью было сегодня слишком много работы.
– Будь я такой молоденькой, ни за что бы не поехала в эту глушь, в Лиссабон, да еще секретаршей!
– Я хотела работать в Женской Королевской военно‑морской службе, но меня не взяли из‑за легких. Врачи забраковали.
– Но тут‑то вы бегаете повсюду, – проворчала Мафалда так, словно речь шла о домашнем животном, к повадкам которого нужно присмотреться.
– В Лондоне я задыхалась, стоило мне два квартала пройти.
– Лондонский смог, – посочувствовала графиня. – Страшная вещь.
– Мама говорит, все из‑за бомбежек.
– Этого следовало ожидать. – Судя по интонации Мафалды, если ожидать и «следовало», то лично она этого не ожидала. – Нервы доведут до чего угодно.
– А что думает об этом ваш отец?
Откуда ни возьмись всплыла картинка: мать жестко отчитывает ее, наседает как староста в школе.
– Мой отец? У меня нет… – Анна осеклась: угрожающий образ матери на мгновение нарушил тщательно выстроенную легенду, в которой она имела обоих родителей. – У меня ни малейшего представления о том, что он думает, – неуклюже вывернулась она.
– Как странно, – прокомментировала Мафалда. – Мой отец всегда интересовался здоровьем детей. Он мог бы врачом стать.
– А я своего отца не знала, – вздохнула графиня.
– Да, вы о нем никогда не упоминали, – подтвердила Мафалда.
– Он наблюдал за погрузкой корабля в Генуе, и груз сорвался, сбросил его за борт. Прийти ему на помощь не успели, отец утонул. Мать так и не оправилась от этого удара, стала требовательной, придирчивой. Никто не мог ей угодить. Зато и дожила до глубокой старости.
– Моя мать тоже трудный человек. – Слова вырвались прежде, чем Анна успела прикусить себе язык.
– Надо полагать, в ее жизни тоже случилось большое горе, которое ожесточило ее.
– Ваша мать работает? – поинтересовалась Мафалда.
Анна упустила нить разговора. Она даже не могла припомнить, что делает – согласно легенде – ее «мать». Забыла все, даже имя. Эшворт – это ясно, но имя?
– Работает, как и все, – осторожно выговорила Анна, каждую минуту надеясь услышать внутреннюю подсказку, но память молчала. – Все работают на оборону.
Ладно, сойдет и так, вариантов нет. Придется все учить заново. Как могла она забыть имя? Все равно что забыть мировую знаменитость. Надо тренировать память. «Унесенные ветром». В главной роли… главную мужскую роль играет Кларк Гейбл, а женскую, Скарлетт О'Хара… Ну же, думай!
– Вы не расхворались, милочка? – всполошилась графиня. – Сегодня такая жара!
– Простите, вы что‑то сказали? День был утомительный, мне бы и правда…
Что с ней творится? Никогда прежде такого не было.