Она таки швырнула в него – спичечный коробок. Не долетев, тот упал на разделявшей противников нейтральной полосе.
– Да, спички оттуда, – вздохнул он. – Но в отеле я не был. Позаимствовал у кого‑то коробок.
– Кто вам его дал?
– Э… кажется, Кемпф.
– Майн Кемпф! – съязвила она.
Фосс немо таращился на Анну, простенький каламбур не сразу дошел до него: мозг отупел после напряженного, пугающего своей непонятностью разговора. Но вот – осенило! Фосс издал легкий смешок, затем длинный, пронзительный, почти задыхающийся всхлип и захохотал во всю глотку. Шумное веселье перешло в тихую, неудержимую истерику смеха, и почему‑то смешнее всего казалось, что Анна так и сидит, сжав неулыбающиеся губы, вытянув их в стальную нитку. Она держалась, пока безумный хохот Фосса не наполнил всю комнату, а потом сдалась: ее доконала мысль, что человек, который так заходится от простейшей шутки, давно уже не имел возможности просто и искренне посмеяться.
– Я купил вина, – с трудом выдавил Фосс, утирая слезинки в уголках глаз.
– И бокалы?
Он вышел и вернулся с двумя стаканами. Она следила за каждым его движением, за его лицом. Мальчишка, да и только. Старается ей угодить, понравиться. И та нежность, что она сумела скрутить в себе перед дверью его комнаты, вернулась, преданным псом уселась под столом.
– Боюсь, кто‑то наболтал тебе про меня, – отважился заговорить Фосс.
– Говорят, ты большой любитель женщин.
– Забавно, – протянул он. – В «Шелл» я ни с кем не знаком, кроме Кардью. С Кардью мы здороваемся, но задушевных бесед не ведем. К тому же Кардью женат, ему в «Негрешку» делать нечего, и, если б даже я таскался туда, его я там встретить не мог.
Первый стакан вина оба выпили торопливо, Фосс тут же налил заново. Анна не спускала с него глаз, ни на миг не выпускала из поля зрения. Ядовитые слова Сазерленда забыты, все мучения этого дня прощены.
– И все‑таки ты…
– Любитель женщин? – подхватил он. – Честно говоря, Анна – тебе я не стану лгать, – здесь, в Лиссабоне, возможностей сколько угодно. Вот только желания нет. Работаю, ем, сплю. Больше практически ничего. Кто бы ни наговорил тебе…
– У них были на то свои причины, – заступилась она.
– У них? – переспросил Карл. – Групповая атака? Похоже, я нажил себе в Лиссабоне врагов, сам о том не подозревая.
– Он хотел защитить меня.
– Знаешь, чего бы я хотел? – покосился на закрытую дверь Карл. – Я бы хотел, чтобы здесь мы с тобой оставались наедине. Только ты и я.
Повисло молчание. Нежеланные гости поспешно покидали комнату. На негнущихся ногах Анна подошла к дивану, где сидел Карл. Выбросила сигарету в окно и запустила пальцы ему в волосы, другой рукой поднося бокал к губам. Она поцеловала Карла, и тот простонал в ответ, как будто внутри лопнула туго сжатая пружина. Он притянул Анну к себе, на диван, голова ее беспомощно откинулась на спинку, волосы разметались во все стороны. Они целовались неистово, уже понимая, что поцелуями не насытятся. Стакан откатился куда‑то.
Фосс на миг оторвался от Анны, уронил голову на спинку дивана, взял девушку за руку. Ее взгляд блуждал по комнате, запоминая этот смягчившийся к вечеру свет, теплый воздух. Она знала: здесь и сейчас случится все, вся ее жизнь пройдет в этой комнате. Фосс целовал ее руку, палец за пальцем, а его рука тем временем поднималась от ее талии к груди, сбоку, по ребрам, и каждое прикосновение повергало девушку в дрожь. Она повернулась, чтобы оказаться еще ближе, обеими руками обхватила лицо возлюбленного, всмотрелась в тонкие черты, выпирающие косточки.