Лиля улыбнулась. Он не сердится! А то она уже мысленно кляла себя на чём свет стоит.
– Конечно! Я вот пирожки испекла, омлет сделала и сырники, а ещё мясо нашла у тебя в холодильнике и запекла… – она что-то увлечённо щебетала и суетилась у духовки.
Андрей растерянно почесал затылок.
Пирожки? Сырники? Мясо?
Как?
Когда, блять, она это всё успела?
Всю ночь что ли не спала?
Исключено. Он сношал её в различных позах до самого рассвета, а когда наконец выпустил из своих рук, девчонка мгновенно отрубилась.
Соответственно, успела накашеварить за пару часов.
Ну дела!
– Умоюсь пойду, – резко поднялся и широкими шагами пошёл прочь из кухни.
Стало как-то… Хреново.
До одури хреново, сука!
Эта девочка не для него. Не с ним ей место. Не с таким мудаком.
Ей бы детишек нарожать какому-нибудь примерному очкарику, который ей на восьмое марта будет цветочки таскать да стишки рассказывать.
А тут он! Змей, для которого важно только потрахаться погорячее да свалить подальше.
Что он может ей дать?
Да ни хрена!
Лиля с замиранием сердца наблюдала за тем, как Андрей поглощает яства, что несомненно ему пришлись по вкусу.
Она даже не ожидала, что такому богатому мужчине понравится её простецкая стряпня.
Отчего-то стало его жаль.
Бедненький.
Хоть, конечно, и странно так думать о здоровенном мужчине, которому она почти-что в пупок дышит.
Ворохов с наслаждением пережевывал сырник, просто охреневая от этого давно забытого вкуса.
Вкуса небогатого, но беззаботного детства, когда они с Илюхой за последний кусочек маминого лакомства буквально устраивали сражения, после чего получали по традиционному отцовскому подзатыльнику и принимались убирать кавардак на тесной кухоньке «хрущевки».
Конец ознакомительного фрагмента.