– Да. Этот человек не смог предъявить документ, подтверждающий личность, и был задержан полицейским патрулём… Вы можете с утра подъехать в Ленинское РУВД?
– С утра? Почему с утра? Я могу сейчас.
– Дело в том, что господин Золоторёв оказал сопротивление, поэтому в любом случае должен отбыть наказание…
– А с этим ничего нельзя сделать? – перебивает Алекс лейтенанта, живо представив себе Максима, идущего по перрону и натыкающегося на патруль. И почему-то не предъявляющего им паспорт. Возможно потому, что его у него попросту нет. А значит, и способа избежать задержания – тоже. Если только попытаться сбежать…
«Идиот!»
– Господин Астеньев, – раздаётся в трубке через некоторое время. – Если хотите, вы действительно можете подъехать прямо сейчас. Остальное попробуем решить на месте.
Не веря своей удаче и процентов на восемьдесят уверенный, что ошибся и понял мента превратно, Алекс всё же быстро поднимается домой и садится за компьютер. Дело в том, что если он всё-таки не ошибся, потребуются деньги. А деньги… у него на карте. За годы работы в магазине Алекс время от времени откладывал часть зарплаты на депозитный счёт, тот самый, с которого нельзя ничего снимать несколько лет, зато с неплохими процентами. Но сегодня ему придётся его закрыть.
Придётся…
Уставившись на код в смс, который требуется ввести для подтверждения входа в личный кабинет банка, Алекс задерживает дыхание. Смотрит на четыре цифры… и вдруг понимает, что возможно, сейчас сделает глупость. Ну кто ему Максим? Подумаешь, переспали несколько раз… А эти деньги он копил не один год, и всё равно на них даже смотреть смешно. А кто-то такую сумму зарабатывает за месяц… Вот так просто снять их и отдать? Ради чего? Стоит Максу признаться, кто его папа – и проблема решится сама собой. Он и в драку то наверняка полез, забыв, что сейчас лучше не светиться…
Хотя его бы, вероятно, всё равно задержали…
И с собой у него явно нет денег для взятки…
Но что плохого может случиться? Ну, поедет обратно на свою дачу. Ну, не увидятся они ещё какое-то время. Правда, вряд ли Саламандре снова удастся вытащить его с той же лёгкостью…
Но не запрёт же папа его до конца жизни?
– А если запрёт?
Алекс смотрит на своё отражение в погасшем мониторе.
– Что, если после побега точно решит упрятать куда-нибудь подальше?
Собственный голос ещё звучит эхом в голове, а рука уже дёргает мышку, заставляя компьютер проснуться. Код из смс заполняет небольшое белое окошко.
«Вы действительно хотите закрыть счёт?»
«Перевести восемьдесят пять тысяч и тридцать пять рублей, сорок две копейки на новый счёт?»
«Поздравляем, восемьдесят пять тысяч и тридцать пять рублей, сорок две копейки доступны для снятия в любом отделении банка или банкомате!»
Приехавшее такси кажется смутно знакомым, как и молчаливый водитель. Даже когда Алекс просит сначала довезти его до супермаркета, тот лишь молча заводит движок. А потом доставляет к Ленинскому РУВД. В отличии от обычного полицейского участка, здание это кажется даже величественным. Хотя внутри всё та же кирпичная плитка на полу, местами обшарпанные стены и скрипучие решётки. Возможно потому, что сейчас ночь, народа в коридорах нет. Да и пускают Алекса внутрь только после звонка. И не отпускают одного – дежурный ведёт на третий этаж. Застеклённые стенды на выкрашенных до середины в синий, а выше побеленых стенах. Яркий свет лампочек без плафонов. Деревянная дверь.
Стук.
– Астеньев.
– Войдите.
За порогом просторный квадрат пустого пространства. Стол. На столе газеты в несколько слоёв. Бутылки без этикетки с прозрачной жидкостью. Тонко нарезанное сало и чёрный хлеб. Максим поворачивается на стуле, откусывая от головки чеснока и приподнимает густые брови. Улыбается. Его губы и глаза блестят.
Алекс же сжимает кулак и бьёт с размаха в открытую дверь.
– Чтоб тебя…
Глава 15. Горилка, сало и кровь
****
– Чтoб тeбя!
– Что меня?
И только тут Aлекс замечает несколько pазрывов на красной куртке и металлический блеск наручников.
«Так вот почему ради какого-то зубчика чеснока он поднёс ко рту обе руки… Стоп. Eсли он и правда задержан, почему водку распивает?!»
Несколько запутавшись в происходящем, Алекс переводит взгляд выше – и узнаёт человека по другую сторону стола: на нём снова нет фуражки, но на плечах уже другие погоны. А ведь ещё даже неделя не прошла…
– Здравствуйте, – пусть запоздало, но Алекс всё-таки вспоминает о правилах приличия.
– Здравствуйте, господин Астеньев.
Pаскрасневшееся лицо лейтенанта не выражает ничего, кроме вежливого внимания. Но как только дежурный уходит, и они остаются втроём, мужчина лет тридцати подпирает голову рукой и тяжело, очень тяжело вздыхает. Взгляд его стекает к Mаксиму, становясь знакомо задумчивым, но спустя ещё один вздох, должно быть полностью опустошивший лёгкие, возвращается к Алексу. При этом в глазах лейтенанта, кажется, плещется вся усталость мира.
– Итак, значит, вы подтверждаете, что это Максим Золоторёв?.. Не торопитесь отвечать. Знаете ли, дача ложных показаний и всё такое…
– Oн не под присягой, – встревает Макс, отправляя в рот аккуратный квадратик чёрного хлеба с тонкой белой плёнкой сала.
Алекс никогда не был поклонником этого продукта, но сейчас у него, несмотря на волнение, под языком скапливается слюна.
– А ты не подсказывай, – хмурится лейтенант. И подпирает подбородок второй рукой. – Ну так… что?
– Я знаю этого человека, – осторожно отвечает Алекс. Он уже один раз обманулся, решив, что Максу ничего не грозит, и всё это лишь какой-то розыгрыш – так что теперь пристально следит за выражением лиц. – Но я ни разу не видел его паспорт, поэтому не могу утверждать, какие там написаны имя и фамилия…
– Ловко, – хмыкает лейтенант. – За это можно и выпить.
– Можно, – кивает Максим.
И подхватывает почти пустую бутылку, разливая содержимое по двум мелким рюмкам. Алексу же остаётся только наблюдать за происходящим и пытаться уловить в нём смысл. Но когда двое заканчивают дожёвывать свою немудрёную закуску, он решается спросить:
– Могу я узнать… что произошло?
Задумчивый взгляд ещё больше покрасневших глаз лейтенанта вновь соскальзывает к Максиму – тот сидит на стуле боком и занят раскладыванием кусочков сала на ломте хлеба. Но вот уже берёт двумя руками узкий тонкий нож и начинает медленно и сосредоточенно нарезать его на почти одинаковые квадратики.
– Да ты… вы берите стул, господин Астеньев… и присаживайтесь тоже.
Честно говоря, Алексу и у двери совсем не плохо. Но приходится подчиниться, взять широкий стул с полу-отвалившейся сидушкой и устроиться на некотором отдалении от Максима. И тут же поймать на себе его острый взгляд. Взгляд, который может означать всё, что угодно: от обиды – «ты меня сторонишься?», до совершенно однозначного (но и совершенно неуместного в данной ситуации) желания.
– Kхм… – оставив голову в одной руке, другой лейтенант извлекает из-под стола третью рюмку и ставит перед Алексом. – Итак, задержанный отказался предъявить удвст… увдст… короче, какой-нибудь документ. И был приглашён в участок… для выяснения личности… по подозрению… ну похож он на пару фотороботов…
– Не похож, – хмыкает Максим и закидывает ногу на ногу, откидываясь на жалобно скрипнувшую спину стула. – А даже если и похож – ни эту, ни какую-либо другую причину мне не озвучили. А задерживать «просто так» меня никто не имеет права.
– Не только тебя, – снова вздыхает лейтенант. И судя по его ещё больше поскучневшему лицу, они только что вернулись к предмету спора. – Но и ты не имел права отказываться подчиняться! Это, между прочим, тысяча рублей штрафа!
Услышав настолько мизерную сумму, Алекс невольно моргает пару раз. Засунутые в подкладку купюры, выданные банкоматом, всё ещё слегка оттягивают край пальто, но на душе сразу становится легче. Правда, лишь до тех пор, пока лейтенант не договаривает до конца: