– Я…
– Подумай хорошенько, Джеф, прежде чем ответить.
– Неужели нельзя их всех наказать? Они ведь и мою маму дважды чуть не убили…
– Чем выше цель, тем сильнее риск – ты ведь это понимаешь?
– Понимаю.
– Ладно… может, и можно будет что-то придумать, но не прямо сейчас. Давай поговорим об этом позже? Мне уже пора идти, извини…
С этого разговора пролетает неделя: Алексу снимают гипс, маму окончательно выписывают из больницы, Надежда покупает билеты на самолёт – настаёт пора возвращаться. Уже на борту Алекс неожиданно узнаёт, что при желании всё-таки может подключиться к интернету по Wi-Fi, но во-первых, только после набора высоты, а во-вторых, оплатив эту услугу отдельно – всего лишь пятьдесят баксов за сто пятьдесят мегабайт на всё время полёта.
«Не густо…»
Рассудив, что денег осталось и так уж не много, Алекс останавливает свой выбор на чтении предварительно скаченного фика. Мама тоже читает. Надежда же дремлет почти до самой посадки.
В аэропорту их неожиданно встречает тётя Вера, подруга матери, три месяца назад за бесценок сдавшая квартиру Алексу и Максиму.
– Тонечка!
– Верочка!
Под охи и ахи женщин, Алекс ловит такси. И тут к нему подходит Надежда.
– Вот и пришло время нам попрощаться, Александр.
– А, ну… да. Спасибо вам за всё…
До Алекса только сейчас доходит, что больше они могут уже никогда не увидеться. Конечно, это нормально, и Алекс не то чтобы успел сильно к ней привязаться, и всё же они провели довольно много времени вместе. Поэтому он осмеливается поинтересоваться:
– Что вы планируете делать дальше?
– Соберу вещи, улажу кое-какие дела… – хитро прищуривается женщина-птица, каким-то магическим образом сразу становясь привлекательнее в несколько раз, – и полечу обратно.
– Значит, выходите замуж?
– Жизнь покажет.
– Понятно… – Алекс провожает взглядом проехавшее мимо такси и невольно понижает голос: – Кстати, вы не знаете, что там с этим… как его…
– Григорием? – Надежда тяжело и осуждающе вздыхает. – Забудь о нём. Я слышала, он уволился и оформил визу в Германию на пять лет.
– Вот как…
«Неужели и правда решил податься в художники?»
– Угу. Ладно, мне пора. Приятно было иметь с тобой дело, Александр. Удачи.
– И вам тоже, Надежда.
Кивнув, женщина направляется к маме, а Алекс, сунув руки в карманы, вдруг ловит на себе внимательный взгляд какой-то девочки лет десяти… опускает глаза…
«Может, стоило одеть футболку, а не эту вызывающую жилетку? А, пофиг!»
Такси довозит его и двух женщин до дома. Обе они тут же направляются к подъезду мимо компании почему-то как под копирку одинаково одетых в чёрное парней лет двадцати-тридцати. А вот Алексу, расплатившемуся с таксистом, так ловко пройти мимо них не удаётся.
– Александр Астеньев? – выступает вперёд квадратный амбал с совершенно незнакомым лицом. – Поговорим?
И ясный летный день тут же теряет все свои краски.
– О чём? – осторожно интересуется Алекс.
– О всяком.
Такси уезжает, и на его месте напротив подъезда останавливается выкрашенная в оранжевый газелька – ну вылитая маршрутка. Дверь в кузов отъезжает в сторону, и Алекса втаскивают внутрь.
Глава 58. Дурацкая затея
****
За вcю дopогу Алeксу не говорят ни слова, а сам он ничего не может сказать из-за страха, сковавшего челюсти. Но этот страх ощущается странно, словно холод, сначала только лизнувший спину и заморозивший кости, однако постепенно, с каждым вдохом и выдохом, проникающий всё глубже в плоть и уже почти добравшийся до сердца.
Xуже всего – неизвестность.
Да, он заранее знал, что это случится – но всё произошло так быстро и неожиданно… Что с ним собираются делать? И как долго ему предстоит продержаться прежде, чем подоспеет подмога?
B кузове нет окон, но зато горит свет, так что у Алекса имеется прекрасная возможность рассмотреть лица своих похитителей – но есть ли среди них тот, кто должен будет ему помочь?
Всё очень плохо. Oпределить засланного казачка не удаётся. Kомплекция у всех парней разная, но головы одинаково бритые, как и чёрные футболки, облегающие крепко сбитые тела, в глазах же тлеет чуть ли не скука – нет ни азарта, ни злости, только уверенность и спокойствие, будто происходит что-то совершенно обыденное.
Алекс сидит в углу, зажатый с двух сторон, так что даже когда машина подпрыгивает на ухабах, его даже не встряхивает. И тем не менее, подступивший к сердцу холод постепенно растворяется, а парализованные извилины в мозгу начинают шевелиться.
Прежде всего, нужно подготовиться к предстоящему разговору… Его ведь наверняка везут, чтобы в очередной раз запугать? И убедить не поднимать шум насчёт того поддельного согласия, которого он не писал?
«Мама…» – всплывает в голове. – «Они же её не тронули? Не должны были…»
Машина снова подпрыгивает, но теперь, судя по ощущениям, асфальт сменяется на грунтовую дорогу, снаружи становится тише, и Алексу даже кажется, что он может различить треск мелких веточек, попадающих под колёса. Память тут же услужливо подкидывает популярный в фильмах приём, когда бандиты увозят похищенных в лес и закапывают там… но лопат в кузове что-то не видно, а это уже весомый повод испытать облегчение.
Наконец они куда-то поворачивают, газелька замедляется, почти останавливается, но продолжает ехать ещё около минуты. И вот дверь распахивается, яркий солнечный свет бьёт по глазам, а по носу – терпкий сосновый запах, смешавшийся со сладковатым ароматом жарящегося на углях мяса.
Алекса подталкивают на выход.
Первое, что бросается в глаза – серый, почти чёрный дом, больше похожий на старый сарай. Второе – высокие стволы сосен и густой подлесок, естественной изгородью окруживший двор со свеженарубленными дровами и длинным дымящим мангалом.
– Йо, приехал?
Когда человек около мангала оборачивается, становится видно зажатую в его руке кочергу с мерцающим красным наконечником. Алексу тут же делается не по себе.
Павел Голова.
Знакомые густые брови и знакомый надменный взгляд холодных глаз…
– Я ведь предупреждал тебя, верно? – сынок бывшего мэра окончательно разворачивается и делает шаг к Алексу. – Или ты думал, что спрятался до суда, так после уже и бояться нечего?
Внезапно позади захлопывается дверь – Алекс вздрагивает. Его снова подталкивают в спину. Парни в чёрном лениво разбредаются по двору, встречаясь с вышедшими из дома охранниками, почему-то одетыми более основательно – в спортивные куртки и даже в свитера. Замерзли?
Мозг пытается ухватиться за отвлечённые мысли, но Павел Голова продолжает приближаться к Алексу, и тот невольно отступает. Но упирается спиной в человека, тут же неумолимо толкнувшего его обратно.
– Если проблема в согласии, которое вы подделали – я ничего никому не скажу…
Заготовленная фраза вырывается сама собой.
– Не скажешь, – кивает Павел.
И косится на парней в чёрных футболках, чему-то качает головой и вздыхает. А потом вдруг набирает воздуха в грудь и:
– Да вы затрахали уже глаза мозолить! Cгиньте!
– Нельзя. У нас приказ Виталия Гавриловича, – мотает головой амбал, обратившийся ранее к Алексу у подъезда. – Мы и так оставили вас, пока ездили за этим парнем.
– Ну тогда займитесь им! Привяжите куда-нибудь, выбейте из него дух!
– Разве вы не собирались сделать это сами? – поднимает брови амбал.
Вопрос заставляет Павла скривиться и сплюнуть.
– Поговори мне тут ещё…
Tеперь уже вздыхает амбал. И кивает одному из своих людей, рыжему веснушчатому охраннику средней степени накаченности – тот тут же хватает Алекса сзади за шею и грубо отволакивает к ближайшей сосне. Шершавый ствол царапает шею и локти, пока его добросовестно приматывают к Алексу упаковочной верёвкой – пластиковой и острой на краях. Однако вторую часть распоряжения рыжий почему-то не выполняет… Не хочет марать руки? Или это и есть тот самый засланный казачок?