Гиллесен в книге с красноречивым названием "Война двух диктаторов", - дало Сталину возможность представить (курсив мой - Ю.Н.) войну как оборонительную войну России, как Великую Отечественную войну, не принимая во внимание ее сложную предысторию".
В российской историографии работы, в которых повторялись аргументы западногерманских "ревизионистов", появились в начале 90-х гг. и вызвали оживлённую полемику, толчком к которой послужила публикация на русском языке книги В.Суворова (В.Резуна) под названием "Ледокол", где концепция "ревизионизма" была представлена в резкой и агрессивной форме, а также статьи одного из главных представителей этого направления в историографии ФРГ Й.Хоффмана в журнале "Отечественная история".
Главная идея "Ледокола" состоит в обосновании тезиса о том, что сталинская внешняя политика в 30-е годы определялась стремлением к мировому господству. Советское руководство всячески способствовало развязыванию Второй мировой войны, рассчитывая превратить её в войну революционную. В 1941 году СССР имел агрессивный план типа "Барбароссы", который реализовывался в развёртывании стратегических эшелонов, и Красная Армия обязательно напала бы на Германию (и на всю Западную Европу), если бы Гитлер 22 июня не затормозил "наступление мирового коммунизма". Точка зрения Суворова, его методы работы с источниками вызвали справедливую критику со стороны историков разных стран и политических ориентаций как далёкие от науки.
Тем не менее, в нашей стране нашлись историки, поддержавшие версию о подготовке Сталиным нападения на Германию и поспешившие на основе рассекреченных майских 1941 года "Соображений..." Генерального штаба провозгласить, "что суворовская гипотеза" получила документальное подтверждение и "обрела статус научной истины". В качестве наиболее последовательных сторонников этой концепции выступили В.Д.Данилов, М.И.Мельтюхов, В.А.Невежин, Б.В.Соколов, а также Ю.Н.Афанасьев, не без содействия которого, надо полагать, книга В.Суворова попала в список литературы, рекомендуемый абитуриентам РГГУ.
Если традиционно действия Советского руководства перед войной объяснялись стремлением оттянуть войну на как можно более длительный срок, то теперь в работах названных авторов утверждается следующее: сталинское руководство, вдохновляемое то ли "идеями мировой революции", то ли "великодержавными амбициями" готовилось первым напасть на Германию с целью "установить свое господство на континенте". "Мог ли Сталин первым нанести удар и тем самым взять на душу грех развязывания кровавой бойни? Пожалуй, да", - считает В.Д.Данилов. Намерение И.В.Сталина первым начать войну связывается в данном случае с общим характером "преступного режима", агрессивного по своей сути, существовавшего тогда в СССР: "...Не столько необходимостью борьбы с агрессией, сколько далеко идущими планами и коммунистическими амбициями устранения власти капитализма на пути к мировой революции определялась деятельность политического и военного руководства в предгрозовой обстановке 1941 года", - пишет В.Д.Данилов. Ему вторит М.И.Мельтюхов, считая, что основной внешнеполитической целью Советского Союза было "достижение мирового господства".
Эта точка зрения, широко озвученная на страницах периодических изданий и на телевидению, стала предметом обсуждения в научной литературе, где была подвергнута всестороннему анализу и критике. Некоторые учёные согласились с аргументацией М.И.Мельтюхова и В.Д.Данилова: так, в частности, член - корреспондент РАН А.Н.Сахаров, опираясь на работы этих авторов, сделал вывод, что нанесение летом 1941 года упреждающего удара позволило бы нашей стране победить быстрее и с меньшими потерями. "...