Высокий, стройный, он ловко носил тогдашнюю красивую военную форму. Высокие ботфорты с раструбами облегали ногу; от такой ноги не отказалась бы сама Монтале, если бы вздумала нарядиться в мужской костюм. Тонкой, но сильной рукой он остановил лошадь посреди двора; потом приподнял шляпу с перьями, бросавшую тень на его серьезное и вместе с тем простодушное лицо.
Солдаты проснулись от конского топота и вскочили со скамеек.
Один из них подошел к молодому всаднику, который наклонился к нему и сказал голосом таким чистым и звонким, что его услышали даже девушки у своего окна:
- Курьер к его королевскому высочеству!..
- Господин офицер! - закричал часовой. - Курьер приехал!
Но солдат знал, что никто не придет. Единственный офицер жил в глубине замка, в квартире, выходившей в сад.
Поэтому солдат прибавил:
- Господин шевалье, офицер проверяет посты, я доложу о вас господину де Сен-Реми, дворецкому.
- Де Сен-Реми! - повторил всадник, краснея.
- Вы его знаете?
- Знаю... Сообщите ему поскорее, чтобы обо мне тотчас доложили его высочеству.
- Значит, дело, должно быть, спешное, - сказал солдат как бы про себя, но надеясь на ответ.
Всадник кивнул головой.
- В таком случае, - продолжал часовой, - я сам пойду к дворецкому.
Тем временем молодой человек спрыгнул на землю, и, покуда другие солдаты с любопытством следили за каждым движением статной лошади, принадлежащей новоприбывшему, часовой, отошедший было на несколько шагов, вновь вернулся, чтобы промолвить:
- Позвольте узнать ваше имя.
- Виконт де Бражелон, от его высочества принца Конде.
Солдат низко поклонился и, как будто имя победителя при Рокруа окрылило его, взбежал по ступеням лестницы в переднюю.
Не успел виконт де Бражелон привязать лошадь к железным перилам крыльца, как к нему выбежал запыхавшийся Сен-Реми, придерживая одной рукой толстый живот, а другой рассекая воздух, как гребец рассекает воду веслом.
- Виконт! Вы здесь, в Блуа? - воскликнул он. - Какое чудо! Здравствуйте, господин Рауль, здравствуйте!
- Мое почтение, господин де Сен-Реми.
- Как госпожа де Лаваль... я хочу сказать, как госпожа де Сен-Реми будет счастлива, когда увидит вас! Но пойдемте! Его высочество завтракает. Надо ли тревожить его? Дело у вас важное?
- Да как сказать... Возможно, что минута промедления не понравится его высочеству.
- Если так, нарушим правила. Пойдемте, виконт! Впрочем, его высочество сегодня в духе... И притом вы привезли нам новости?
- Очень важные.
- И, вероятно, хорошие?
- Самые приятные.
- Так идемте скорей! Как можно скорей! - вскричал добряк, поправляя на ходу свой костюм.
Рауль шел за ним с шляпой в руке, немного смущенный торжественным звоном шпор по паркету огромных зал.
Как только он вошел во дворец, в знакомом нам окне опять показались головки, и оживленный шепот выдал волнение девушек. Видимо, они приняли какое-то решение, потому что черноволосая головка исчезла, а белокурая осталась в окне, прячась за цветами и внимательно глядя сквозь листья на крыльцо, по которому виконт вошел во дворец.
Между тем виконт, явившийся причиной всех этих волнений, шел следом за дворецким. По донесшемуся к нему шуму торопливых шагов, аромату вин и кушаний, звону бокалов и посуды он понял, что приближается к цели. Пажи, служители и лакеи, находившиеся в комнате перед столовой, встретили гостя с учтивостью этого края, вошедшей в пословицу. Некоторые были знакомы с Раулем, и почти все знали, что он приехал из Парижа.
Можно сказать, что его появление нарушило на минуту перемену блюд.
Паж, наливавший вино его высочеству, услышав звон шпор в соседней комнате, обернулся с детским любопытством и не заметил, что льет вино уже не в стакан герцога, а на скатерть.