А у отцас
самогодетстваобучился владениюогнестрельным оружием, любви к лошадям и
выучке ловчей птицы; у него жеон научилсяи здравомуискусствусочетать
храбрость с осторожностью. Между собой отец с сыномговорили по-арабски, но
не в присутствии Пласиды Линеро, чтобы она не чувствовала себя обделенной. В
городкеихникогданевиделисоружием,итолькоодинраз,на
благотворительныйбазар, принесли онисвоих обученных соколов- показать,
чтотакое соколиная охота. Из-засмерти отцаему пришлось, окончив школу,
заняться принадлежащейсемье фермой. Сантьяго Насар по натуре был веселым и
миролюбивым человеком с легким характером.
Втоутро,когда егособирались убить, мать,увидевнанем белый
костюм,подумала,чтоонперепуталдень."Янапомнилаему,чтобыл
понедельник",- сказалаона мне. Но он объяснил,что праздничный наряд - на
тотслучай, если посчастливитсяпоцеловатьепископский перстень.Онане
выказала никакого интереса.
-Да он и с кораблянесойдет,- сказала она.- Благословит издали,для
проформы, как всегда, и уплывет своей дорогой. Он этот город ненавидит.
СантьягоНасарзнал, чтоэтоправда,но торжественностьцерковных
обрядов завораживала его так, что он не мог устоять. "Это как кино",- сказал
он мне однажды. Его мать во всем этом деле с епископом волновало только одно
- чтобысыннепромокподдождем, ночью сквозь сонона слышала, как он
чихал. Она посоветовалаемувзятьзонт,но он только махнул ей рукойна
прощанье и вышел из комнаты. Она видела его в последний раз.
ВикторияГусман,кухарка, совершенно уверена, что в тот день никакого
дождя небыло, как не было его весь февраль. "Наоборот,- сказала она, когда
я пришелк ней незадолго до ее смерти.- По утрам солнце пекло жарче,чем в
августе". Онаразделывала к обеду трехкроликов, вокруг ждали, жадно дыша,
псы, и тут Сантьяго Насар вошел в кухню. "Лицопоутрам у него всегда было
будто ночь не спавши",- вспоминала безо всякой к нему любви Виктория Гусман.
Дивина Флор, ее дочь,едва начавшая созревать, подала Сантьяго Насару пиалу
с крутозавареннымкофе,плеснувтуда тростниковойводки, как всегда по
понедельникам,- помочь ему одолеть перегрузки минувшей ночи. Огромная кухня,
заполненнаяшепотом огняиспящимина насестахкурами,дышалатайной.
СантьягоНасарразжевалеще однутаблеткуаспирина и сталпить долгими
глотками кофе; он сидел,несводя глаз с двух женщин, потрошивших уочага
кроликов, и не спеша думал. Несмотря нагоды, Виктория Гусманзамечательно
сохранилась.Девочка,пока ещедичок,былаподавленаготовымивот-вот
брызнуть жизненными соками. Когда она подошла убрать пустуюпиалу, Сантьяго
Насар схватил ее за запястье.
- Самая пора тебя объезжать,- сказал он.
Виктория Гусман показала ему окровавленный нож.
- Пусти ее, хозяин,- приказала она серьезно.