Ребята натасканы на борьбу с террористами и освобождение заложников; этакая высокопрофессиональная контр-террористическая команда. С наступлением темноты они начнут операцию по освобождению. Вот все документы, подтверждающие мои полномочия.
Спартон бросил на стол, покрытый картой, тонкую голубую папку. Генерал, не веря своим ушам, тихо варился в собственной злости, быстро перечитывая содержание секретных и не очень документов. Ему не просто не нравилось, его выводило из себя, что какой-то плюгавый майорчик весьма опостылевшей во Вьетнаме наружности говорит со старшим по званию точно с рядовым. Эта тыловая крыса возомнила себя генералом?
Майор тем временем окинул пристальным взглядом план и ткнул пальцем в линию, условно обозначающую северную стену Форт-Боарда.
– Спецподразделение проникнет на территорию базы здесь. Таким образом, всей группе дается возможность для манёвра. Известно, что силы противника большей частью сконцентрированы у южной стены. Именно с юга вы планировали начать штурм, не так ли?
Полковник скрипнул зубами, предоставив старшему лейтенанту Роджерсону высказаться. Роджерсон, поймав тяжелый взгляд начальника, быстро согласился:
– Да, сэр. Подход к базе с юга – это единственное незаминированное место. К несчастью, все схемы последнего минирования оказались в руках захватчиков. Честно говоря, сэр, я не понимаю, как вы хотите штурмовать с севера...
– Если узкоглазые поймут, что начался штурм, они убьют заложников, – прохрипел полковник Джеккинс. – Вы что же, решили вынести тем несчастным гражданским приговор? Да на то, чтобы разминировать юг, потребуется минимум неделя. А вы планируете начать операцию нынешней ночью!
– Взвод прибывшего со мной спецназа в разминировании подхода не нуждается. Видите ли, у них чутьё на всякого рода ловушки. Господин полковник, я понимаю ваше стремление разрешить кризис с минимальными потерями среди гражданских. Ведь сейчас в Форт-Боарде томится ваш сын, журналист газеты "The Washington Post", верно?
Раймонд Джеккинс не стал отвечать, но попытался прожечь майора взглядом.
– Я уже сказал, что ответственность за всё беру на себя. Успокойтесь. Лучше немного поспите, а то выглядите неважнецки. Ей-богу, таращитесь на меня как безумный...
Операция началась в час двадцать две по местному времени. Взвод солдат специального назначения особого отдела по борьбе с терроризмом Центрального разведывательного управления Соединенных Штатов Америки взялся за дело освобождения заложников. Взвод состоял из двух отделений по двенадцать человек каждое. Полковника Раймонда Джеккинса не оставляло чувство совершеннейшей абсурдности происходящего; он не мог заставить себя поверить, что двадцать четыре человека, вооруженные лишь короткоствольными израильскими "Узи", способны уничтожить вьетнамских бойцов, оккупировавших военную базу на три с лишним тысячи солдат. Ещё полковника смущал странный вариант экипировки спецназовцев: вещмешки непривычной прямоугольной формы крепились на спинах воинов наподобие парашютов двумя эластичными ремнями, перекинутыми через плечи, и толстым поясом. На ушных раковинах бойцов крепились портативные радиопередатчики-микрофоны, подобные которым полковнику видеть не приходилось. Абсолютно чёрные камуфляжные комбинезоны показались Джеккинсу слишком тонкими и ненадежными, хоть он и заметил характерные выступы бронепластин, закрывающих грудь, живот и бедра спецназовцев. К тому же полковнику за двадцатипятилетнюю службу в армии не приходилось слышать о каком-то спецотряде ЦРУ по борьбе с терроризмом. Даже учитывая факт возможной засекреченности отряда. Но даже если этот отряд таки существует, какое дело разведке до обычной базы? Уж не свои ли секреты хотят спасти цэрэушники, чтоб им пусто было?..