– Да, деда, это так. Я всегда любил рисовать, несмотря на строгий запрет отца. Он всегда говорил мне: «Лучше бы ты занимался полезным делом. Жизнь тяжёлая и подлая. Сейчас эпоха негодяев, и ты должен думать о своём будущем». Однажды, когда я получил плохую оценку по латыни, он разорвал мои наброски со всем накопленным творчеством и вышвырнул ошмётки в окно. Я наблюдал, как ветер разносит в стороны кусочки моих чувств, хранившихся на бумаге долгие годы: городские пейзажи, портрет моей первой любви и моего лучшего друга, первое поздравление маме. Я тогда хотел выпрыгнуть вслед за ними, в надежде спасти хотя бы клочок…
Бродо как всегда внимательно поглощал каждое слово. Не отрывая глаз, он понимающе кивал и хлопал меня по плечу. Я перевёл дух и продолжил:
– Неделю я провёл в молчании, предпочитая до позднего часа засиживаться в одиночестве на крыше дома. Затем смирился. Ударился в изучение юриспруденции, игнорируя призывы души. Привычка стала второй натурой. Прошло больше года без творческих всплесков. И вот однажды меня попросили нарисовать карикатуры для местной студенческой газеты. Я подумал: это второй шанс, но все попытки свести краски в единое целое были провальными. Словно стучался в дверь, которая была безнадёжно заперта… А потом появился страх, от которого я решил прятаться.
– Шаду, страх – это хорошее состояние, которым обладает каждый человек. Оно предупреждает нас об опасности. Даёт нам силы для решительных действий. Как горькое лекарство: противное, но помогает. Я знаю кое-что гораздо хуже – сомнение. Это то, что размывает грань между мыслями и действием. Приносит душевные муки, превращая тебя в муху, которая бьётся о стекло. Словно паразит, оно жадно жрёт огромные куски времени, заставляя ненавидеть самого себя. Шаду, ты очень талантливый человек. Не отказывайся, люби и оберегай порывы своей души.
– Деда, ты очень мудрый. Я многим обязан тебе. Ты всегда учил меня видеть по-другому. Но разве у меня был выбор?
В тот же момент дедушка среагировал на поклёвку и резко потянул удочку, достав из речного потока крохотную форель. Виновато он достал крючок из пасти рыбёшки и уставился на меня:
– Вот, смотри, Шаду, сейчас в моих руках выбор. Скормить эту рыбу моим прожорливым собачкам, так и не дав ей познать свой путь, или же отпустить в вольное плавание, преподав ей самый большой урок?
Конец ознакомительного фрагмента.