Впрочем, теперь, когда снова получила продолжение его собственная, не приснившаяся и не пригрезившаяся ему жизнь, небезинтерсно было узнать и то, отличается ли скорость течения времени здесь, внутри этих гранитных стен, от той, что определяет жизнь человека вне их. Как ни мало было ему известно на сей счет, Карл склонен был полагать, что отличается, но для проверки этого предположения, ему следовало покинуть зал Врат.
«Врата Последней Надежды…» — теперь он знал со всей определенностью, что это не художественный образ и не символ веры, а реальный, на самом деле существующий предмет. При том, существующий не где-то вообще, а именно здесь, в этом древнем зале, куда, в конце концов, и привела его дорога длинною в жизнь.
« Последняя надежда — мысленно повторил он, пробуя привычные, как молитва, слова на вкус. — Последняя…Но чья это надежда ?»
Впрочем, ответ на этот вопрос, кажется, был уже им получен. И если все так и обстояло, то и многие другие вопросы, составлявшие предмет его размышлений в последние шесть месяцев, получили, наконец, свое разрешение. Однако и то правда, что спешить с выводами было бы опрометчиво. Кто знает, возможно, такова и была цель Зеркала Ночи, чтобы внушить Карлу некоторые ложные истины?
«Возможно…» — но он давно уже знал, что ответить сразу на все вопросы, значит, не ответить ни на один.
Не спешите с выводами, господа студиоузы , — сухой, как старый пергамент, голос мэтра Горностая прозвучал в зале Врат так явственно, как если бы старый философ оказался теперь здесь во плоти.
«Не буду», — согласился с ним Карл, возвращаясь к своему самому первому вопросу.
«Как быстро бежит время?»
Любопытный вопрос. Как раз из тех, что так любил старик. Но что бы проверить гипотезу о разности в скорости течения времени в разных частях лабиринта, Карлу действительно необходимо было покинуть это место, чего сделать он не мог. Но если так, то кто-то другой должен был придти к нему сюда, что, как показалось ему сейчас, вполне могло теперь случиться. Мысль эта заставила Карла перевести взгляд на дверь, через которую — то ли вечность, то ли всего лишь несколько минут назад — вошел сюда он сам, и, как оказалось, посмотрел он туда вовремя.
Тихо, едва слышно, скрипнула отворяющаяся вовнутрь створка двери, и, держа перед собой прогоревший почти до самого конца факел, в зал вошла Дебора. Она вышла на свет из плотной тьмы, заливавшей пространство за ее спиной, однако, шла так, что создавалось впечатление, что все обстоит как раз наоборот. Дебора двигалась медленно и осторожно, то есть, так, как если бы это именно здесь, в зале Врат, царил сейчас непроглядный мрак, в который она неожиданно для самой себя вошла со света. И факел она держала так, чтобы «осветить» как можно больший участок пола под своими ногами, и глаза ее были широко распахнуты, подобно тому, как делают это обычно люди, оказавшегося во тьме. А между тем, Дебора сделала еще один неуверенный шаг вперед, и сразу же в проеме двери появилась Валерия, державшая в опущенной руке свой уже окончательно погасший факел.
«Интересно… — мысли Карла еще не набрали привычной для него скорости, они были медлительны и неповоротливы, как снулые рыбы, но уже то хорошо, что он снова мог мыслить. — Интересно, что заставило их забыть о моей просьбе, время или…?»
«Тет… — неожиданно припомнил он. — Тет ведь означаетдва !»
Действительно, буквы трейского алфавита имели и числовые значения тоже, что, и дало когда-то толчок возникновению трейскойнумерологии , которая со временем благополучно превратилась вгерменевтику . Впрочем, трейская нумерология много чего породила и много чему дала жизнь. А «тет», который Карл выбрал сам и не случайно, тет — это, и в самом деле, была не только буква.
«Два… Выходит, я позвал их сам?!»
2
Карл хотел было окликнуть их, но этого не потребовалось.