— Давай пройдем в дом, — предложил я. — Эсми наготовила кучу вкусностей. Обидится, если ты даже не попробуешь.
Белла посмотрела на меня печально, надрывно вздохнула, и кивнула.
Я развернулся и пошел первым. Сзади меня, отставая на шесть шагов, шли Белла и Эмметт. Брат молодец. Он всегда поможет в сложной ситуации.
Эмметт любил и умел шутить. Он казался ветреным балагуром, но я знал, что это лишь маска. И пусть его подколы были порой из разряда «слишком», в разведку я бы пошел именно с ним. Люди такого рода всегда прикроют спину, и на своем горбу вытащат раненного тебя, как бы ни было сложно.
— Поговори со мной… — попросила Белла после угощения Эсми, которое она, стоит признать, тупо погоняла вилкой по тарелке.
Я зажмурился негодующе и печально посмотрел на Беллу.
Вот все в ней так. Симпатичная, неглупая, верная, чистая… Но не моя она, не моя судьба! Что же тут поделать?!
Я был готов признать, что та же Таня Денали на самом деле женщина далеко не невинная, давно уже не наивная, и, зачастую, капризная, взбалмошная и эгоистичная. Я не был слеп, я все это видел. Белла же была еще совсем юной. Морально она была несоизмеримо выше и меня, и Тани…
Но я любил Таню. При всех ее недостатках любил. Боготворил. И ее причудам был готов потворствовать. Они меня лишь умиляли!
Белла была всем хороша. Но я не был готов лгать ей и разыгрывать хоть какие-то романтические чувства к ней, чтобы ее не обидеть, дать ей проститься со мной медленно, привыкая. Тем более при Тане. Белла была просто создана для кого-то другого… Быть может, для настоящего Эдварда, который погиб от рук Аро.
— Конечно, — согласился я, понимая, что, находясь в теле Эдварда, я ей просто обязан.
Мне и в голову не пришло бы раскрываться. Поэтому мне придется в этой жизни ответить за грешки прежнего Эдварда.
— Как так вышло? Почему ты уехал? — смаргивая первую слезинку, спросила она.
— После наказания Аро я утратил самоконтроль. Я думал, что Элис сказала тебе… — ровно ответил я, стараясь говорить без эмоций.
— А телефон? Я звонила, — прошептала она. — Ты был на Аляске…
— Денали — наши родственники, я ведь рассказывал тебе, помнишь? И они живут обособленно от людей, не так, как мы, — подумав, ответил я. — Они очень помогли мне. Таня…
Услышав имя моей любимой женщины, Белла вздрогнула, и тут же перебила меня:
— Ты теперь с ней, да? С ней? Скажи мне правду, Эдвард. Скажи. Ты ведь знаешь, я никогда не осужу тебя. Никогда, — затараторила она. — Я все пойму. Просто скажи, наконец, как ты относишься ко мне. Потому что я жду, жду и жду… Но ничего не меняется. Не меняется. Жизнь словно остановилась, — Белла закрыла лицо руками и громко разрыдалась.
— Прости меня, прости… — покаянно прошептал я.
Белла не заслужила всех этих страданий. Ну, Эдвард Каллен! Ну ты и урод!
— Я с Таней. Я больше не люблю тебя. Прости меня, пожалуйста, — добавил я.
Может, это жестоко — то, что я говорю правду сейчас, когда Белла и без того убита всем случившимся. Но я думаю, что так будет лучше. Мы и так достаточно помотали ей нервы. Белла должна знать правду, даже если та горше всего на свете. Белла просто заслужила знать, что все ее надежды давно пусты. И никогда не сбудутся. Так честнее.
— Я не хочу. Я не хочу так! — подняв заплаканное лицо, закричала Белла. — Ты говорил такое уже. Ты ушел от меня, а потом вернулся. Скажи, что сделаешь так вновь. Я подожду. Эдвард, клянусь, я подожду, — надрывно дыша, часто хватая воздух пересохшими губами, говорила она. — Если… если ты боишься за меня, то все пустое. Я смогу. Я… Больше никогда не покажу, что слабее тебя.
— Белла…
— Я не пара тебе. Знаю, — продолжала говорить она, высказывая, кажется, каждую мысль, что приходила в ее измученное сознание. — Пусть… Пусть будет Таня. Но только не бросай меня. Я… Даже если мне придется делить тебя с кем-то еще, с женщиной-вампиршей, которая может то, чего не могу я… Я согласна делить. Но нет, Эдвард… Ты не такой, — Белла вдруг улыбнулась и окинула меня странным блуждающим взглядом. — Ты бы так не поступил никогда. Я совсем-совсем тебе не нужна? Но как так? Как можно разлюбить в одночасье? Нет… нет… — Белла уставилась себе под ноги и стала говорить уже очень тихо. — Это просто ты бросил меня еще тогда. А у Вольтури… Что ты тогда делал у Вольтури? Не понимаю… Не понимаю, почему, ведь перед аудиенцией у Аро все было хорошо… Или все не было хорошо? Как же было, если не было? Я запуталась. Не понимаю. Ты больше не такой… Ты больше не ты… Эдвард, ты больше не Эдвард… Я просто не могу понять.
— Карлайл, снотворное… — попросил я.
Мы ожидали, что у Беллы может случиться истерика, но к такому мы не готовились. Надеюсь, мы не свели бедную девочку с ума. Потому что Белла, бормочущая отдельные фразы сама себе под нос, спрашивающая и тут же отвечающая, точно было похожа на умалишенную.
Доктор Каллен быстро подлетел к Белле и вколол ей лекарство в вену. Так, что Белла почти ничего и не заметила.
— Карлайл… Я вас не видела, простите. Так быстро подошли, — произнесла она, когда разглядела его, — а зачем вы стоите так близко?
— Так нужно, Белла, — приемный отец утвердительно кивнул и, подняв Беллу на руки, отнес ее на диван в гостиной и устроил там.
— Что происходит… — вяло ворочая языком, спросила Белла. — Мне кажется, что-то не так… А зачем вы положили меня… на диван…
— Поспи, милая. Тебе нужно отдохнуть, — ласково сказала Эсми, подойдя к Белле и погладив ту по волосам.
— Да? Отдохнуть… А я устала? — едва проговорила Белла напоследок, а потом замолкла.
Ее пульс начал замедляться, давление приходить в норму. Белла расслабилась и уже через пару минут уснула.
Я, помедлив немного, все же вошел в комнату, где лежала Белла. Карлайл и Эсми, взявшись за руки, стояли над ней.
— Я не знал, что так будет… — прошептал я в свое оправдание.
Для них я был все тем же Эдвардом. Они думали, что это сделал с Беллой я. Но пусть лучше так.
— Проветримся? — положив мне руку на плечо, тихо спросил Эмметт.
— Да… — ответил я, и мы вышли на улицу.
Мы молча поохотились, а потом вернулись к дому.
— Если бы Белла была моей сестрой, я бы разбил тебе нос. И навалял по ребрам, — признался брат.
— Я здорово накосячил. Если бы я мог, я бы сам себе навалял, — ответил я, смиряясь.
— Я говорил тебе, что не стоит уезжать. Ведь все было нормально до того случая с Джаспером. И зачем ты уехал? Зачем ты бросил ее тогда… — рассуждал Эмметт.
— Я сотню раз тебе объяснял, — сказал я. — И ты все знаешь. Но теперь я сам не верю своим объяснениям. Может, потому и уехал? Может, чувствовал, что не судьба нам с Беллой быть вместе…
— Ты изменился, — покачав головой, признал он.
— Изменился. Но в любом случае кто-то остался бы с разбитым сердцем. Раньше из-за меня страдала Таня. Теперь я уничтожил Беллу.
— Мы что-нибудь придумаем, — поддержал меня Эмметт.
Я кивнул благодарно, а сам задумался.
Белла оказалась единственной, кто раскусил меня. «Ты больше не ты… Эдвард, ты больше не Эдвард…». Да, это было просто бредовой догадкой влюбленной девушки, которая не ожидала, что ее любимый изменится в одночасье. Просто оговорка… Мало ли, чего только не услышишь от женщины, впавшей в истерику?! Но ведь Белла единственная из всех оказалась права.
Пусть Белла и сама не осознала в полной мере, что так может быть, что она бездумно выболтала истину, Белла все же угадала. Ее любящее сердце не признало меня как Эдварда. Она знала, что настоящий Эдвард никогда не поступил бы так. И она была стопроцентно права.
Я был рад, что в эту бредовую фразу все равно никто не поверит. Никто даже не обратит на нее внимание.
И, между тем, мне было стыдно. Уже оттого, что я занял чужое место. Место парня, который был любим, которого ждали, на которого надеялись. Если бы я не попал в его мертвое тело, то Белла хотя бы знала, что ее любимый погиб. Она пережила бы утрату, с ней смирилась и, быть может, смогла бы вернуться к реальной нормальной жизни.