Его рука все еще была поднята вверх. Президент вне себя, дрожа отизумления
и ярости, слушал эту необычайную приветственную речь.Оноткинулсяназад,
его темнокожие руки крепко сжимали подушки кареты.
Потом он встал, протянул однурукукораторуигромкоскомандовал
что-токапитануКрусу,начальнику"Летучейсотни".Нототпродолжал
неподвижно сидеть на коне, сложив на груди руки, словно и не слыхалничего.
Лосадасноваоткинулсянаподушкикареты;еготемныещекизаметно
побледнели.
- Но кто сказал, что Оливарра мертв? - внезапновыкрикнулоратор,и,
хотя он был старик, его голос зазвучал, как боевая труба. - Тело Оливаррыв
могиле, но свой дух он завещал народу, да, и свои знания, и свою доблесть, и
свою доброту, и больше - свою молодость, свое лицо, свою фигуру...Граждане
Анчурии, разве вы забыли Рамона, сына Оливарры?
Капитан и Винченти, внимательно глядевшие всевремянаДикки,вдруг
увидали, чтоонснимаетшляпу,срываетсголовыкрасно-рыжиеволосы,
вскакивает на ступеньки и становитсярядомсгенераломПиларом.Военный
министр положил руку ему на Плечо. Все, кто знал президента Оливарру,вновь
увидали ту же львиную позу, то же смелое,прямоевыражениелица,тотже
высокий лоб с характерной линией черных, густых, курчавых волос...
Генерал Пилар был опытный оратор. Он воспользовался минутойбезмолвия,
которое обычно предшествует буре.
- Граждане Анчурии! - прогремел он, потрясая у себя над головой ключами
от дворца. - Я пришел сюда, чтобы вручить эти ключи, ключи отвашихдомов,
от вашей свободы, избранному вами президенту. Кому же передать этиключи-
убийце Энрико Оливарры или его сыну?
- Оливарра, Оливарра! - закричала и завыла толпа. Всевыкрикивалиэто
магическое имя, - мужчины, женщины, дети и попугаи.
Энтузиазм охватил не только толпу. Полковник Рокас взошел на ступении
театрально положил свою шпагукногаммолодогоРамонаОливарры.Четыре
министра обняли его, один за другим. ПокомандекапитанаКруса,двадцать
гвардейцев из "Летучей сотни" спешилисьиобразоваликордоннаступенях
летнего дворца.
Но тутРамонОливарраобнаружил,чтоондействительногениальный
политик. Мановением руки он удалил от себя стражуисошелпоступенямк
толпе. Там, внизу, нисколько не теряядостоинства,онсталобниматьсяс
пролетариатом: с грязными, с босыми, с краснокожими, с караибами, сдетьми,
с нищими, со старыми, с молодыми, со святыми, с солдатами,сгрешниками-
всех обнял, не пропустил никого.
Пока на подмостках разыгрывалось это действие драмы, рабочие сцены тоже
не сидели без дела. Солдаты Круса взялиподуздцылошадей,впряженныхв
карету Лосады; остальные окружили карету тесным кольцом и ускакали куда-то с
диктатором и обоими непопулярнымиминистрами.Очевидно,имзаранеебыло
приготовлено место.